Нежить и Егор Берендеевич

— Знаем, знаем, об чём твой батя свистел! — отодвинули старики баб подальше от деревенского пустобреха. — Отвечай прямо, пойдёшь на Волколака али нет? А ежели не пойдёшь, так либо Егорушка струсил, либо ты сам тот Волколак и есть!

Тут уж за обидушку, за злобушку Егора Берендеевича пробрало:

— Во-первых, не оборотень я! Я ж до добра всегда радел, а коль не верите, то у моей супруги Добраны Радеевны спросите, ежели чего, она вам и напомнит! Во-другой раз, в трусах никогда доселе я не хаживал! Вы мне зубы не заговаривайте! — устал слушать их трёп дед Егор. — Трусом я никогда не был. А что касаемо Волколака, то я и не такое видал! Да я, да я… Да я самого Банника видал!

— Видал! — закивали мужики головами и притихли.

— И кота Баюна рубал!

— Рубал! — замахали добры молодцы.

— И с самой бабой Ягой разговоры долгие вёл!

— Вёл, вёл… — засмеялись бабы. — Отвечай прямо, пойдёшь на Волколака али нет?

Почесал Егор затылок:

— Все уже ходили?

— Все, — вздохнули мужики. — Один ты остался нехоженый.

Насупился дед Егор и побрел к себе во двор на охоту снаряжаться. А слухи впереди него колобочком жёлтым покатились, прикатились к хате Берендеевской и заголосили:

— Ты послушай, кума Берендеиха, твой мужик разлюбезный на Волколака в лес идти собрался!

Выскочила Добрана Радеевна в чём была, схватила вилы и к входящему в калитку супругу:

— Не пущу!

— Пущу не пущу, — задумчиво пробурчал Егор, подул на вилы, те и рассыпались.

Опешила старушка, она сорок лет со своим стариком прожила, но раньше за ним таких чудес не наблюдала.

«Значит, надо идти!» — подумал Егор, ввалился в хату, уселся за стол и зарычал зычным голосом:

— Мать, неси жрать!

Перепугалась бабка, вбежала в хату и давай мужу блюда на стол подавать да разносолы всякие: кашу пшенную, картошку печеную, репу пареную. Ну ещё много чего. Муж ест да думу думает. А потом встал, вытер ложку об рубаху и говорит:

— Пройдись-ка, жена, по деревне, спроси: какой двор волк обчистил поболее других?

Ойкнула старуха и никуда не побежала:

— Дык это и так все знают!

Перечислила она мужу все дворы: где и сколько курей уворовано. Больше всех покрал волк у самой справной семьи. Крякнул Берендей и поперся перво-наперво к кузнецу. Заказал он ему три волчьих капкана. А потом пошёл к тому двору, где бирюк повадился птичку жрать да спасибо не говорить. Объяснил дед Егор хозяину свою миссию великую и спрашивает:

— Дай-ко мне, Силантий Михеевич, во временное пользование петушка да двух курочек — волку нашему для приманки. Обещаюсь возвернуть целехонькими.

— Ну смотри, — полез хозяин в курятник. А ежели чего, вернёшь своими!

Закивал головой дед Егор, схватил трёх птичек за лапы и полетел к хате ведуна Апанасия, что в лесу стояла, подальше от людского жилья. Туки-туки, так мол и так:

— Вот иду на злого Волколака, заговори-ка, Апанас, этих курочек, да так заговори, чтоб те злую силу к себе притянули.

Недобро глянул на Егора старый Апанас и вытолкал его вон из хаты, ни слова не говоря.

— Ну нельзя так нельзя, так бы и сказал, чего толкаться-то? — обиделся волкодав и придавленный побрел к справной хате. Привязал курочек за лапки к забору, но не внутри двора, а снаружи. К вечеру были готовы и три капкана. Положил их хитромудрый дедок вокруг своих привязанных курочек, да так чтоб ни одна курица случайно в капкан не попала. Притащил тулуп и залег под ним невдалеке на ночь.

Зашло красно солнышко за серу сопку, вышел ясен месяц, послышался волчий вой. Ухмыльнулся Егорушка, закутался в тулуп посильнее и уснул. Прошла ночь, закукарекали петухи. Проснулся ловчий, глядь, а три курочки пасутся себе и капканы стоят пустые. Так караулил охотник добычу целых семь дней. Тишина! И в деревне за эту неделю волк ни одной курицы не унёс. Зато в соседнее село зачастил.

Стал Егор кумекать: «Значит, шакалье отродье знает, что я его караулю. Значит, это кто-то из деревенских. Пойду-ка я у Апанасия спрошу чего, может он и знает злодея.»

Зашёл Егор в избу ведуна-колдуна и чует: супом куриным пахнет. А у колдуна хозяйства своего то и нету, ему селяне сами всё несут.

«Ну не курицу же! — подумал дед Берендей. — Нынче на селе не хватает птицы.»

— Чего надо? — недобро уставился на него Апанасий.

— Да ничего, ну раз нельзя моих трех курочек заговорить, ну значит и нельзя. А и ладно.

Вышел Егорушка на улицу, да и смекнул кое-что. Дождался он тёмной ночки и как услышал волчий вой, тут же поскакал к хатке Апанасия. Открыл дверь, зашел тихонечко. Луна в окошко малое заглядывает, на пустые полати указывает. На них никого! Исчез Апанасий. Полез Егор под полати и затаился.

Прошла ночь. Пропели первые петухи. Тут открывается дверь и входит самый настоящий Волколак, жуткий, смердящий, а в лапах дохлая курица. Дед Егор аж зажмурился от страха под кроватью. И вдруг чудеса начали происходить: положил Волколак пташку на стол и оборотился в деда Апанаса, а затем скинул с себя волчью шкуру, да и кинул ее под кровать. Схватил Егор шкуру и не знает что дальше делать. А колдун от усталости с ног валится. Завалился оборотень на полати и захрапел богатырским сном.