Читаем Нежна завист полностью

Аз бях великата Александра Уайлд1, чиято фамилия подхождаше на характера й. Нямах добър успех в училище, особено в сравнение с госпожица Гейл Уайлд, която издържа матурите си с пълно отличие, но какво от това? Моето призвание бе да творя. На една годинка съм започнала да майсторя скулптури от пясък, а по-късно участвах в конкурси за млади художници и спечелих шест национални награди. Представях си бляскава кариера като новата Дейм Елизабет Фринк. Можех да съпернича на Деймиън Хърст. Закърпих четворки по математика и английски в дипломата си и бях приета в „Оксфорд“. Не в академична специалност, а в курс за бакалавърска степен по изобразително изкуство. Плюс малко история на изкуството.

В „Оксфорд“ ми се струваше много хубаво, за да бъде истина. „Птиците умират сами“ бе твърде тежък за мен, да не говорим за „Мидълмарч“, но точно както в сцени от филм по класически роман се разхождах с лодка по Изис и хапвах ягоди по поляните на Крайст Чърч с японски туристи. Всичките ми приятели бяха надменни, вироглави стипендианти. Не бях особено привързана към тях. Купувах си вестник „Работник-социалист“ и участвах в стачки. Исках да стана като Ванеса Редгрейв или Тони Бен — личност с радикални възгледи, но все пак богата. Продадох статуетките си на мишки и птици за скромни суми на малки лондонски галерии.

Станах за смях на състудентите си, но все пак имах вяра.

Оказа се напразна.

Никой не проявяваше интерес към скулптурите ми и след шест месеца в боксониера със счупени радиатори, пълна с хлебарки, духът ми бе сломен. Все пак бе по-добре, отколкото да остана на улицата. Приятелят ми, режисьор и бохем, ме бе зарязал заради първата срещната калифорнийска кукла. Разчитах единствено на мама и татко. Убедих се, че човек не може да стигне далеч в големия град само с бакалавърска степен по изобразително изкуство и серия глинени статуетки.

— Господи, колко уморена изглеждаш, Алекс-Палекс — нагло каза Гейл. Винаги ме наричаше с този бебешки прякор пред по-готините ми приятелки. — Имаш нужда от повече витамини Б комплекс.

— А ти от повече шамари — изръмжах.

— Страхотна рокля — възкликна тя. — Жалко, че иначе не изглеждаш никак добре. Дано не си изразходвала всичката топла вода, Кийша. Мускулите ми са напрегнати, сигурно от неимоверния стрес. Не е зле да взема прозак.

Самодоволно погледна миловидното си отражение с очи на кошута и влезе в банята. Гейл бе хипохондричка, луда на тема здравословно хранене, но всички й прощаваха за тези малки особености, защото бе мила и крехка. Дори със скромните си дрехи от естествени материали изглеждаше привлекателна. Също като Кийша, Гейл работеше. Бе помощник-редактор на седмичника „Органик Фууд“2, но не изкарваше много пари и живееше в блажено очакване на идеалния кавалер, който щеше да я отведе в голямото си имение в Глостършир, където би могла да задоволява потребността си да бъде близо до природата, като се грижи за леха с подправки в градината или нещо подобно.

Освен това Гейл се изживяваше като новия Мартин Еймис. Пишеше нещо, което бе нарекла „Роман за великата природа“, но отказваше да ми разкаже сюжета — като че ли ме интересуваше! — да не би да й го открадна. Нямаше ми никакво доверие, което бе странно, защото, докато аз учех в „Оксфорд“, Гейл, която следваше социология в „Рединг“, често идваше да ме навести и винаги успяваше да забърше някое свястно момче. Освен Том Дръмънд, който не й обръщаше никакво внимание, но ще ви разкажа за него по-нататък.

Когато се запознах с Кийша, тя беше безработна, но благодарение на вродената си самоувереност скоро бе успяла да влезе в радиото, а после и в телевизията. Правеше неща, които аз не бих посмяла дори да си представя. Веднъж бе отишла с мерцедес до бюрото за изплащане на помощи и бе кандидатствала за работа със съчинена автобиография. В обявата бе посочено, че се търси човек с опит, и тя си бе измислила такъв. Сега се готвеше за първата важна крачка в кариерата си. Алън бе ходатайствал за нея в култовото съботно предаване за деца на Би Би Си „Ранобудници“. Всяка година хиляди хора кандидатстваха за място в екипа.

— Алекс, ще напишеш ли писмото ми, когато дойде Алън? — глезено попита Кийша.

Въздъхнах. Пишех писмата на всички в тази къща. Оплаквания, молби за работа, благодарствени бележки и какво ли не. Това бе единственото, което умеех, освен скулптурата.

„Супер“, помислих си, когато застанах пред огледалото. Гейл бе права, никак не изглеждах добре. Бях закръглената мърла Алекс, облечена с елегантна черна рокля.

На следващия ден започвах първата си платена работа. Все още бях зависима от родителите си. Бях останала без гадже. Бях се провалила.

Бях на двадесет и седем години.

Кийша схвана мълчанието ми като знак, че съм й сърдита. Вече трябваше да е разбрала, че не съм способна да се сърдя на никого. Аз бях едно мекотело.

— Хайде, скъпа, ще ти направя прическа — обеща тя. Нуждаех се от помощта й.

— Добре — отвърнах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор