Читаем Нежна завист полностью

— От Том Дръмънд — светкавично излъгах. Джени наостри слух.

— Том Дръмънд? От „Карфор Тръст“? Много харесван млад мъж. Късметлийка си, Александра, всички момичета в града ще ти завиждат.

— О, с Том сме само приятели — възразих, за огромна радост на Кевин, но долових неодобрението на Джени. Многозначително погледна розата ми, сякаш искаше да каже: „Приятелите не изпращат такива неща“. Но нима ме бе грижа какво си мисли? Тази вечер щях да се видя с Шеймъс.

Когато пристигнах в апартамента му, той ме чакаше. От кухнята се носеха апетитни ухания: яребици с гарнитура от спанак с масло, а за десерт френски ванилов сладолед с боровинки и малини.

— Под „храна за вкъщи“ обикновено разбирам нещо от близката пицария — задъхано отбелязах.

— Не и когато ще вечерям с красавица — весело каза Шеймъс и ми поднесе лъжичка боровинки. Едва успях да хапна. Тръпнех от вълнение като тийнейджърка на концерт на „Бойзоун“. През тялото ми преминаваха страстни вълни. Опитах се да укротя огъня с много скъпо бренди. — Откакто те видях за първи път, мечтая… да сложа нещо в устата ти.

— Хм — промълвих. Зърната на гърдите ми бяха настръхнали като след студен душ.

— Имаш толкова съблазнителни устни — каза Шеймъс. Наведе се и проследи очертанията им с върха на пръста си.

Станах дръзка. Притиснах устни към ръката му, а после плъзнах език по нея.

Шеймъс затаи дъх и пъхна пръст в устата ми. Всмуках го — смутено, защото това винаги ми се е струвало някак глупаво.

Той полудя. Сякаш някой бе натиснал бутон за задействане. Скочи от масата, сграбчи ръката ми и ме задърпа към леглото. Стана толкова бързо, че нямах време да го спра. Да кажа: „Хей, успокой топката, приятел“. Или: „Искам много бавно да обсипеш шията ми с целувки“. Не исках да разваля мига.

Бе завладян от страстни пориви. Ако една жена го прекъсне, мъжът я захвърля. Като бившия ми годеник Джъстин Робъртс, обзалагам се, че жена му Хана никога не му е казвала да бъде малко по-търпелив.

Този път поне не се тревожех заради бикините си. На път за дома бях вложила скромна сума в нова копринена прашка и тубичка гел „Кей Уай“ от „Буутс“. Бях доволна, но малко смутена, когато го купувах. Сякаш се похвалих: „да, ще правя секс“, но същевременно признах, че се нуждая от смазване.

Какво от това, по дяволите. Споделих с вас теорията си за оргазмите. Поне бях възбудена. „Може би с него ще го изживея“, замечтано си казах, докато Шеймъс сваляше дрехите си. Макар и обзет от неудържима страст, отдели време внимателно да ги сгъне и да ги окачи на облегалката на стола. Може би той бе мъжът, способен да ми достави наслада…

Но нямаше да се случи тази нощ. Не трая дълго, но щом сексът не е толкова велико изживяване, въпреки че всички го превъзнасят, може би това нямаше значение.

После ме накара да се обърна по корем, обви ръце около шията ми и романтично се вгледа в очите ми. Струваше ми се, че ще умра от щастие.

— Чаках те цяла вечност — каза Шеймъс. — Никога, никога не ме изоставяй.

* * *

Цялата седмица бе съвършена. Шеймъс ми даде ключове за апартамента си.

— Нима това не е доказателство за сериозни намерения? — похвалих се една вечер, докато хапвахме шоколад.

— Глупости — заяви Бронуен с пълна уста. — Просто иска да има играчка за секс подръка.

— Напълно съм съгласна — хладно потвърди Кийш.

— Просто завиждате — сопнах се аз. Шеймъс ми подари мобилен телефон, за да може да ми се обажда без риск да вдигне Кийша. Тя ще започне да го разпитва за Долорес и децата само за да го ядоса. Обича да дразни хората. Не искам никой да помрачава страхотната романтика.

— Не мога да повярвам, че предпочита теб пред Долорес — злобно подхвърли Гейл. Обзе ме чувство за триумф при мисълта, че тя ми завижда. Каква промяна!

— Напълно са се отчуждили. Не се развеждат заради децата — разпалено обясних.

Кийша изсумтя.

— О, стига, скъпа. Този тип е мръсник от класа. Купи си нови очила, явно розовите, които носиш, са твърде замъглени.

Не й обърнах внимание. Шеймъс тайно ми изпращаше стихове от Иейтс на компютъра. Прекарвахме повечето нощи заедно, а понякога и обедната почивка. Беше толкова драматично, сякаш душата ми бе пламнала.

Най-хубавото бе, че вече не се чувствах отхвърлена. Бях Пепеляшка и ходех на бал! Когато си самотна, ти се струва, че целият свят върви по двойки. Гъмжат из Лондон като гълъби или големи сини мухи. Стоят прегърнати пред входовете на кръчмите и с часове се целуват. Опипват се в киносалоните, когато се опитваш да гледаш филм. Развалят дори приятните ти неделни разходки в парка, седнали на тревата с бутилка евтино бяло вино и представляващи най-романтичната гледка след Ромео и Жулиета.

И казват „ние“. Винаги говорят в множествено число. „Какво ще правите през уикенда?“, „О, ще заведем децата на море“. „Ще отидем на село“. „Ще правим секс до умопомрачение ден и нощ, прекъсвайки само за да се уверяваме взаимно във вечна любов, докато ти се самосъжаляваш“. Е, последното аз го съчиних, но не можех да не си го помисля.

Изречено след „ние“, „аз“ звучи жалко. Това е далеч от идеите за независимост, но така го чувствам.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Чудодей
Чудодей

В романе в хронологической последовательности изложена непростая история жизни, история становления характера и идейно-политического мировоззрения главного героя Станислауса Бюднера, образ которого имеет выразительное автобиографическое звучание.В первом томе, события которого разворачиваются в период с 1909 по 1943 г., автор знакомит читателя с главным героем, сыном безземельного крестьянина Станислаусом Бюднером, которого земляки за его удивительный дар наблюдательности называли чудодеем. Биография Станислауса типична для обычного немца тех лет. В поисках смысла жизни он сменяет много профессий, принимает участие в войне, но социальные и политические лозунги фашистской Германии приводят его к разочарованию в ценностях, которые ему пытается навязать государство. В 1943 г. он дезертирует из фашистской армии и скрывается в одном из греческих монастырей.Во втором томе романа жизни героя прослеживается с 1946 по 1949 г., когда Станислаус старается найти свое место в мире тех социальных, экономических и политических изменений, которые переживала Германия в первые послевоенные годы. Постепенно герой склоняется к ценностям социалистической идеологии, сближается с рабочим классом, параллельно подвергает испытанию свои силы в литературе.В третьем томе, события которого охватывают первую половину 50-х годов, Станислаус обрисован как зрелый писатель, обогащенный непростым опытом жизни и признанный у себя на родине.Приведенный здесь перевод первого тома публиковался по частям в сборниках Е. Вильмонт из серии «Былое и дуры».

Екатерина Николаевна Вильмонт , Эрвин Штриттматтер

Проза / Классическая проза
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй
Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй

«Шедевры юмора. 100 лучших юмористических историй» — это очень веселая книга, содержащая цвет зарубежной и отечественной юмористической прозы 19–21 века.Тут есть замечательные произведения, созданные такими «королями смеха» как Аркадий Аверченко, Саша Черный, Влас Дорошевич, Антон Чехов, Илья Ильф, Джером Клапка Джером, О. Генри и др.◦Не менее веселыми и задорными, нежели у классиков, являются включенные в книгу рассказы современных авторов — Михаила Блехмана и Семена Каминского. Также в сборник вошли смешные истории от «серьезных» писателей, к примеру Федора Достоевского и Леонида Андреева, чьи юмористические произведения остались практически неизвестны современному читателю.Тематика книги очень разнообразна: она включает массу комических случаев, приключившихся с деятелями культуры и журналистами, детишками и барышнями, бандитами, военными и бизнесменами, а также с простыми скромными обывателями. Читатель вволю посмеется над потешными инструкциями и советами, обучающими его искусству рекламы, пения и воспитанию подрастающего поколения.

Вацлав Вацлавович Воровский , Всеволод Михайлович Гаршин , Ефим Давидович Зозуля , Михаил Блехман , Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин

Проза / Классическая проза / Юмор / Юмористическая проза / Прочий юмор