Нежная королева

Энид был для всех при гранарском дворе тайной полишинеля. Совершенно естественно, что молодая семья собиралась остаться в Гранаре. Нет, инженер любил свой дом в Беоте, любил пиво, сосиски и теплую сырую погоду Плаймара, иногда скучал, натыкаясь глазом на такие разные, но в сущности одинаковые для него сальвские лица. Однако перспектива возвращения под тяжелое крыло короля Дагмара не могла обрадовать и менее чувствительного человека, чем Линций, который и так натерпелся страху за месяцы ареста своего друга Деми.

-- Ну? И чего ты квохчешь? - осведомился Харвей. - Все это я знаю. Что он сказал-то?

-- Сказал? - снова ерзнул Петерс. Новый посол и на него произвел самое отталкивающее впечатление, хотя он и в страшном сне не мог представить себе, на что способен этот с виду обходительный, но скользкий человек. - Сказал, что я обязан сообщать ему о любой работе, которую мы с тобой будем вести над укреплениями, и по первому требованию предоставлять интересующие их сведения. Я отказался. - инженер часто-часто заморгал. Видимо, собственная храбрость до сих пор поражала его самого. - Тогда он сказал, что в Беоте у меня есть имущество и родные, но я не думаю, что король...

-- А ты подумай. - резко оборвал его Харвей. - Мы ведь не в игрушки играем. И я тоже, может статься, скоро перестану быть надежной защитой.

-- Почему?

-- Мало ли что. - не стал вдаваться в подробности консорт. - Но я свой выбор сделал. А ты, -- он помедлил, -- понимаешь, Линций, это трудно решить, но подумай, для тебя и твоих родных действительно будет безопаснее, если ты вернешься. Потому что, -- рука Харвея тяжело опустилась на плечо друга, -- сведений передавать им я тебе не позволю, и ты это знаешь.

-- Но что же мне делать? - едва не закричал Петерс. - Что? Что? У меня скоро свадьба. Все было так хорошо... Что может с тобой случиться? Ты почти король. Тебе все доверяют. Королева тебя любит.

-- Боюсь, что слишком. - остановил его Харвей. - И она не переживет. - он не стал договаривать.

-- Чего не переживет? - не понял Линций. - Родов? Брось ты, все женщины боятся, и все рожают.

-- Какие роды? При чем тут роды? - вспылил Деми. - Если хочешь знать, то ни одна женщина не переживет, если человек, которого она любит, окажется не тем человеком, которого она любит.

Инженер посмотрел на него, как на сумасшедшего.

-- Ты не Харвей Деми? - прямо спросил он. - У тебя раздвоение личности?

-- Может быть и Харвей, может быть и Деми. - задумчиво протянул консорт. - Но уже не тот, которого ты знал когда-то. Ты ведь тоже заметил, что я изменился.

Линций пожал плечами.

-- Все меняются. Тем более ты менялся у нее на глазах.

Деми покачал головой.

-- Нет, старина, я менялся еще и в тюрьме. И она об этом ничего не знает. Зато хорошо знает Дагмар и его сволочи. Хватит. - он знаком остановил друга, пытавшегося продолжить разговор. - Мне более чем не ясна история со старыми чертежами, но почему-то я не жду от нее ничего хорошего.

Глава 3

На следующее утро Симон д' Орсини чистил оружие у себя в обеденной зале. Это были старые прославленные клинки, щиты и шлемы, которые уже, конечно, не ходили на войну вместе с хозяином, а спокойно висели на стенах, украшая собой дом и ведя бесконечные, неслышные людям, беседы о былых подвигах.

Симон испытывал слишком большое почтение к этим реликвиям своего древнего рода, чтобы доверить их чистку слугам. А привести оружие в порядок было необходимо, как впрочем и весь дом, потому что д' Орсини ждал со дня на день приезда жены и троих детей из отдаленного замка Норн. Элиан должна была родить на исходе января, а королева, если Бог даст благополучное течение ее беременности, в апреле. Д' Орсини уже договорился с Хельви, что именно его благочестивая супруга, прекрасно знавшая все, что касается младенцев - их болезней, плачей, сна и тому подобных премудростей - станет кормилицей наследника гранарской короны.

Графа распирала ужасная гордость, которую захлестывало простое счастье от скорого приезда жены. Однако в это утро ему не суждено было закончить чистку памятников боевого прошлого рода д' Орсини. Около девяти вошел дворецкий и доложил о приходе двух воинов из охраны, которым Симон поручил наблюдение за домом сэра Кларенса. И еще двоих, которые с позавчерашнего дня занимались странной историей о погроме в кабинете Линция Петерса.

Разум подсказывал Симону, что эти две нитки как-то связаны. Беотийский посол и беотийский инженер - логика рыцаря была железной. Поэтому он не нашел ничего странного в рассказе двух пар соглядатаев, которые сообщили, что на дом Петерса напали городские грабители, подкупленные Кларенсом, которые и доставили в его резиденцию некие похищенные у инженера вещи. Какие именно, узнать не удалось.

Д' Орсини тут же отложил тряпку и задумался. Внутри него так и булькало слегка подзабытое за мирные месяцы возбуждение. Оно ничем не напоминало боевой азарт, но было сродни охотничьему. Симон решил, что настало время тайно посетить посольство Беота и самому во всем разобраться.