Нежная ночь Ривьеры

Сара чуть дрожащими сухими пальцами провела по гладкой обложке.

Когда-то она ненавидела эту книгу. Фицджеральд писал ее долгие девять лет. Замучил их с Джеральдом расспросами. А когда роман вышел, они были оскорблены. Скотт дотошно описал внешнее – их виллу, компанию, привычки, споры, шутки. И все переврал! Разве они такие?!

– Ты ничего не понимаешь в людях вообще, а в нас в частности! – возмущалась она.

Джеральд даже стал грозить Фицу, что подаст на него в суд. Потом, правда, быстро остыл. Еще и ее успокаивал:

– Дорогая, это же не биографический очерк! Фиц прислал мне письмо, где все объяснил. В первой части описаны мы, а во второй уже – они с Зельдой. Ты же знаешь Скотта. О ком бы он ни писал, у него все равно выходит Зельда.

Она знала. Но книгу больше не открывала. А вот Дже-ральд незадолго до смерти ее перечитал. И даже нашел милой. Время сглаживает обиды и открывает суть.

Фицджеральд действительно их любил. Ладно, ее – больше, но был предан обоим.

Сара посмотрела за окно, где на горизонте, над крышами домов, набухала грозой черная туча.

Как странно все устроено. Мягкое, нежное, зыбкое оказывается в тяжелые моменты крепкой опорой. А то, что казалось тверже стали, разлетается на осколки и больно ранит.

Кто же знал, что ее самым преданным другом на всю жизнь и поддержкой близким окажется именно Фицджеральд. Что он будет утешать их с Джеральдом в горе, писать ей прочувствованные письма, усердно помогать Хэму, молодым друзьям-писателям, продвигая их книги и забывая о своих, мужественно биться за здоровье Зельды, которой поставят диагноз «шизофрения», и она начнет долгий печальный путь по психиатрическим клиникам Швейцарии. Да, он продолжит безудержно пить – никто из них тогда не знал, что алкоголизм – это болезнь, а не дурной характер. Но именно Скотт пожертвует всем, чтобы упорно зарабатывать на учебу дочки и лечение жены – рассказами, дурацкими голливудскими сценариями. И только богу известно, сколько прекрасных ненаписанных романов похоронено в грудах этой чепухи.

А вот ее надежное плечо Хемингуэй…

Сара неслышно вздохнула, и в груди что-то неприятно схлопнулось.

Нет, он не забыл ни их к нему любви, ни поддержки.

И жестоко за это отомстил. Зельда с ее внутренней орлиной зоркостью была права – маска всеобщего любимца, рубахи-парня Хэма оказалась фальшивкой. Под ней скрывались болезненное тщеславие, уязвленное самолюбие и почти женская обидчивость.

Он мстил в своих романах всем, кто ему помогал. Писателям Гертруде Стайн и Шервуду Андерсону, которые первыми заметили его талант. Близкому другу Гарольду Лебу, который продвигал его первую книгу – Сара вспомнила, как тот, узнав себя в «Фиесте» в образе отвратительного тупого еврея-приставалы, и через много лет не мог прийти в себя: за что?! Ведь мы так дружили!

Но больше всех досталось лучшему другу Фицу и им с Джеральдом.

«Беднягу Фицджеральда» в «Снегах Килиманджаро» и своих воспоминаниях Хэм, даже не удосужившись заменить фамилию, вывел последним алкоголиком и преклоняющимся перед богачами писателем-неудачником. А их – заносчивыми богачами, которые, как кони Аттилы, оставляют после себя пустыню, разрушая все вокруг. В том числе – и счастливый брак Эрнеста с Хэдли. Будто это они заставляли его спать с Полин…

Но дело даже не в его романах.

Зимой 1929 года их старший сын заболел туберкулезом. И праздники в жизни кончились. Они с Джеральдом несколько лет возили его по лучшим клиникам Швейцарии. Напрасно… Потом внезапно заболел менингитом младший. Они потеряли обоих сыновей.

Фицджеральд забросал их письмами со словами поддержки и предложениями помощи. А Хемингуэй написал общим друзьям: «Они приносили людям зло. И, в конце концов, сами сполна хлебнули из этой чаши».

Неужели эта странная злоба – месть за то, что она так ему и не уступила? Или прав был Леб, который считал, что Эрнест просто кусает каждую накормившую его руку?

А потом эти слухи, что в Испании он стал агентом Советов, сдал им кого-то из своих друзей, снабжал сведениями и за это якобы его в Союзе пропагандировали так, что портрет Эрнеста висел в каждой советской семье…Может, он любил играть в предательство?

Ну да бог ему судья.

За окном раздался грохот – гроза подходила все ближе, на улице стемнело, будто уже наступил вечер. Сара укуталась в плед – чувствовала, как силы ее покидают. Скоро, скоро…

Она и так задержалась. Кто остался из их прежней компании?

Первыми ушли ее дорогие мальчики. В 1940-м скончался от сердечного приступа Фицджеральд – он тогда сильно пил, переживая неудачи в Голливуде, а умер за столом, читая спортивный журнал. Кто бы подумал, что вечно больная Зельда, несколько раз пытавшаяся покончить с собой, переживет мужа на восемь лет. Фиц заботился о ней до последнего своего дня. Да, у него появилась подруга. Но он никогда не забывал Зельду. Она так и осталась самой большой его любовью. Как страшно она погибла! Сгорела во время пожара в клинике – на ночь санитары запирали комнаты, и она не смогла выбраться. Опознали ее только по туфельке…