Нежность по принуждению

Выходим из одурманивающего своей дороговизной и изысканностью бутика с кучей пакетов. Руслан услужливо открывает мне дверь молочного цвета «Ламбы». Я усаживаюсь на сиденье и позволяю ему себя пристегнуть. Млею то ли от отголосков яркого как острый красный перец оргазма, то ли от его папской заботы. А может, от этой убийственной комбинации.

Едем по переливающемуся огнями вечернему городу. Впервые в жизни я абсолютно счастлива.

— Мы в центре, и тут можно достать все, что возможно купить за деньги. Любые магазины к твоим услугам. И я хочу сделать тебе подарок. Чего ты хочешь? — спрашивает он, внимательно глядя на дорогу.

— Прощальный? — тут же пугаюсь я, уже готовая разреветься.

— Нет, — тут же успокаивает меня Данилевский словом и кратким взглядом, и я замечаю, как радужки вспыхивают и становятся синими. — Просто подарок. Выбирай же.

Даже просьба выбрать подарок у него звучит как приказ, словно после моего решения остаться, наша игра стала глубже. Я будто вернулась в детство, вот только теперь обо мне есть кому позаботиться.

Я пальцами разбираю волосы на две части и принимаюсь плести из одной косичку.

— Тут есть зоомагазин? — спрашиваю тут же.

— Зоомагазин? — переспрашивает он, сбавив ход.

— Да, вы же сказали, все что угодно, мой Господин.

— Да, верно, — отвечает Данилевский, не теряя своей доминантной уверенности, и забивает в навигаторе новый маршрут. — Сейчас найдем.

Зоомагазин «Четыре лапы» буквально через несколько домов. Рус глушит мотор и смотрит на меня вопросительно.

— Можно мне в подарок домашнее животное, чтобы у меня остался друг, когда закончится контракт? — прошу я робко.

Господин смотрит на меня, сдвинув брови и поджав чувственные губы. Да, моя просьба звучит как детская шалость. Но разве он не хочет видеть меня своей малышкой? Да и мне действительно не нужны вещи.

— Хорошо, — соглашается он, сложив пальцы домиком перед собственным сосредоточенным взглядом. Изысканность жеста приводит меня в щенячий восторг. — Только оно должно быть маленькое, нешумное и жить в клетке.

Киваю. Ревность давно заползла мне под кожу, змеей обвила сердце и жалит, жалит. Он всем им делал подарки, и, вероятно, те другие выбирали что-то более ценное, чем мелкое домашнее животное, которое тихо живет в своей клеточке.

Солнечное сплетение болезненно сжимается, когда я представляю, как буду уходить из его кукольного домика с питомцем в руках и нелепых розовых носочках. Сухо сглатываю и стараюсь придать лицу беззаботное выражение.

Я хочу щенка. Теплого, мягкого и с сострадательными глазками. Чтобы уткнуться в его шерстку и безутешно плакать. Но слово Господина — для меня закон, и я смиряюсь, что это будет крыска или ящерка.

Мы входим в магазин, и мне сразу становится стыдно и неуютно. Сердце разрывается от жалости. Вокруг столько умоляющих глазенок, обладатели которых сидят в красивых, чистых, но витринах, где они товар. Между нами есть что-то общее. Ужасно чувствовать себя временной игрушкой.

Мой взгляд сразу выхватывает белого крысенка, который стоит на задних лапках и передними отчаянно цепляется за прутья клетки, пока его более взрослые собратья спокойно занимаются своими делами: спят, едят или чистят мордочки. Во мне просыпается жгучее желание прямо сейчас посадить его в карман на груди комбинезона и унести отсюда. Ему явно нужен друг. Как и мне.

— Мы хотим его, — говорю я продавщице, которая смотрит на нас с интересом.

Со стороны мы, наверное, кажемся папой и дочкой, хотя я все еще не знаю, сколько Данилевскому лет, но полагаю, что никак не меньше тридцати пяти. Вдобавок, мой наряд делает меня похожей на девятиклассницу. Такое чувство, словно я откатилась года на три назад: стала его малышкой. А с другой стороны, за считаные дни я превратилась в настоящую женщину, чувственную и искушенную.

— Он немного диковатый. Сложно будет приучить к рукам. Может, другого посмотрите? — любезно предлагает продавщица.

— Нет-нет, — уверяю я, — только этого.

— Без проблем, — соглашается она, хлопая глазами и сохраняя на лице любезную, пластиковую улыбку.

Оглядываюсь на Руслана. Тот рассматривает меня с интересом. Словно я тоже зверушка. В принципе так и есть. Для этого респектабельного господина я такое же приятное развлечение, которое полностью зависит от него. Не в том, что касается еды, воды и чистоты клетки, а в плане других, более глубинных и важных потребностей. Можно жить под открытым небом. Вполне возможно пару недель просидеть на голодном пайке. Даже без воды получится протянуть несколько дней. Вопрос в том, на сколько меня хватит без человека, которым дышу.

Девушка долго и муторно отлавливает шустрого малыша, который так напуган, что даже не предпринимает попыток ее укусить. Наконец она сажает его в клетку-переноску и отдает мне.

— Подберите все, что нужно для грызуна, — просит Руслан.

Слово «грызун» больно резануло слух. Кажется, я уже влюбилась в блестящие черные глазенки.

— Сейчас, — отзывается она и принимается быстро загружать все необходимое в тележку.

В результате сборов к маленькой крыске прибавляется несколько огромных пакетов с приданым.