Нежный бар. История взросления, преодоления и любви

Своим звездным часом он считал момент, когда один буян, которого выкинули из бара, выдернул из ограды деревянный кол и стал размахивать им, угрожая всем вокруг. Джоуи Ди перехватил кол в воздухе, вырвал у него из рук и переломил через колено, после чего вырубил парня на месте.

– Я не хвастаюсь, не подумай, но это был самый крутой момент в моей жизни.

Самыйкрутоймоментвмоейжизни.

Секрет успеха в драке заключался, по словам Джоуи Ди, в том, чтобы расслабиться. Хочешь надрать другому задницу – расслабь собственную. Мягкий кулак, говорил он, жесткий удар. Это был настоящий дзен, крайне нехарактерный для такого деревенского увальня, как Джоуи Ди. Но он говорил правду – самое спокойное выражение на его марионеточном лице я видел, когда он спасал меня от нападения. Тогда какой-то крикун учинил скандал с дядей Чарли. Обзывал его прозвищами, которые в баре строго запрещалось произносить – Лысый, Яйцеголовый, Залупа, Кумпол, мистер Пропер, – все перебрал в своей святотатственной тираде. Я кинулся защищать моего дядю, но крикун схватил меня за грудки и занес кулак. Каких-то полсекунды отделяло меня от разбитого носа и полета в окно, когда Джоуи Ди перескочил через стойку, словно чемпион США по бегу с препятствиями. Никогда не забуду его лица – с тем же выражением, что на пляже Гилго, во время нашего «бодисерфинга», – когда Джоуи Ди свалил крикуна на пол ударом, достойным Макинроя[36].

Я покинул генерала Гранта и отправился пить к Джоуи Ди. Посидел с ним, пока он наблюдал за Джози и жаловался своей мыши. Вскоре в бар через заднюю дверь ввалилась команда «Пабликанов» по софтболу. Они побили «Килмидов» благодаря выдающейся игре Спортсмена. За низко опущенным козырьком я заметил торжествующую улыбку на его перепачканном грязью лице. Он выглядел так, будто вернулся с войны с победой. Что-то во мне самом – даже не в Спортсмене – заставляло меня видеть в его козырьке военный шлем с сеткой, а в бите, которую он нес на плече, – М-60. Я пожал ему руку и почувствовал, как меня тоже охватывает прилив тестостерона.

– Угостить тебя пивом? – спросил я.

– Кажется, у вас, в Лиге Плюща, это называют риторическим вопросом, – ответил Спортсмен.

Он спросил, как у меня дела на новой работе, и я, к собственному изумлению, поведал ему про сгоревшие крендели. Я сам не знал, зачем это говорю. Может, мне хотелось сочувствия. Но от Спортсмена его было не дождаться.

– Гульермо Вингер? – хохотал он, отдуваясь и стуча битой по полу. – Паленый? О, вот это здорово! Прямо, черт возьми, потрясающе!

Он так заливался смехом, что я стал бояться, как бы у него не случилось приступа астмы.

– Ты, наверное, все животики надорвал, когда понял, что это крендели горят.

Я начал смеяться тоже. Ну да, я сообщил в газету о горящей тележке с кренделями. И что с того? Не сказать, что это потеря, если благодаря ей мне удалось рассмешить такого прекрасного парня, как Спортсмен. Теперь мы оба хохотали, согнувшись пополам, лупя друг друга по спинам и колотя руками по барной стойке, и когда я лупил по спине Спортсмена, она от стойки ничем не отличалась. Такой же массивный дуб. Тверже твердого.

Когда Спортсмену удалось наконец перевести дух, когда он вытер глаза и хлебнул пива, то велел мне расслабиться. Расслабься, пацан, просто, черт возьми, расслабься. Промашки случаются, случаются промашки. В армии он случайно подорвал вертолет. Да ладно, сказал я. Клянусь, подтвердил он. Они учились стрелять из гранатомета, и эту штуку заклинило. Спортсмен потряс гранатомет, и тут раздался свист – оружие выстрелило. А рядом на площадке стоял пустой вертолет.

– Бум! – сказал Спортсмен. – До сих пор должен дядюшке Сэму за него шесть миллионов.

Однако пришло время покончить с посторонними темами и переключиться на ту единственную, которая имела значение, на главное событие вечера – софтбольный матч. Игроки собрались вокруг Спортсмена, чуть ли не повисли на нем, как украшения на рождественской елке, а он взялся пересказывать ход игры. Кто-то сделал ему комплимент по поводу великолепной работы ловушкой на третьей базе. Второе пришествие Брукса Робинсона, сказал другой. Да ну, фыркнул Спортсмен с напускной скромностью. Гораздо больше, чем маневры на поле, его порадовал забавный эпизод со Стивом. После нескольких хоум-ранов, когда все мячи приземлились в пруду за оградой, Спортсмен крикнул Стиву:

– Мячи кончаются, придется вылавливать их из пруда – ты швабру захватил?

– Не-а, – ответил Стив, – она придет попозже, с детьми.

Стив говорил про свою жену, Джорджетту, урожденную Залески. Спортсмену пришлось объявить тайм-аут, пока они со Стивом не отсмеются.