Незначительное (ЛП)

  — Господи, это было глупо! Так черт… он даже сам это сказал, Шепперд, ты думаешь, что ты умный, но ты ведешь себя глупо, и, Боже, он был прав. Я толкнул, толкнул его слишком сильно и в неправильном направлении, и то, что я получил, было противоположным тому, что я хотел. Теперь он не даст нам ничего, пока мы его не арестуем, а мы не можем его арестовать, если он не даст нам больше, чем мы уже имеем. Господи, какой беспорядок!»

  Скелтон прошел от своего стола к кофемашине. «Жена, Чарли. Вот где это. Ответ. Если это она звонила.

  — Мы не знаем этого наверняка.

  Скелтон пожал плечами. «Келлог казался вполне уверенным. Ты должен хотя бы поговорить с ней. А пока запиши это.

  Резник взял кружку с кофе, держа ее обеими руками.

  «Если это он, Чарли, Шеппард; если это он и ты прав, ты знаешь, что это значит для девушки Моррисон?

  Медленно кивнув, Резник закрыл глаза. Кофе, который дал ему Скелтон, был несвежим и горьким, и он выпил его, каждый глоток.

  Диана всегда просила Жаклин принести фотоальбомы и альбомы для вырезок из дома, и, в конце концов, других оправданий не нашлось. Хотя она узнала правду, версию ее, от соседей, жаждущих перещеголять друг друга рассказами о пьяном муже, машинах скорой помощи, полиции и ножах, Жаклин предпочла ложь: какие-то молодые люди вломились и покинули это место в немного беспорядка, почти ничего не взято. Вместе они с Дианой сидели в углу дневной комнаты, расставляя книги как можно ближе к тому состоянию, в котором они стояли.

  «Как вы думаете, — спросила Диана, держа в руке фотографию Эмили, — как только мне станет немного лучше, Майкл позволит ей прийти ко мне?»

  — Надеюсь, — сказала Джеки, отворачиваясь. — Я думаю, он должен.

  Диана улыбнулась. Конечно, так и должно было быть. В конце концов, разве не из-за Эмили она оказалась здесь? Потому что она хотела, чтобы между ними все было хорошо; предосторожность, которую она должна была принять, чтобы убедиться, что ничего не пойдет не так.

  "Это кто?" — спросила Джеки. «Сначала я подумал, что это Майкл, но теперь вижу, что это не так».

  Диана взяла фотографию и посмотрела: мужчина сидит на расписной лошади, карусель на ярмарке. Эмили обвила ногами шею лошади перед ним. В водовороте движения ясно одно: радость на лице девушки, когда она запрокидывает голову, чтобы смеяться над мужчиной позади нее, который держит ее в безопасности, ее смех и его улыбка.

  — Джеффри, — сказала она.

  "ВОЗ?"

  — Брат Майкла, Джеффри. Он приезжал каждый год оттуда, где живет, с острова Мэн, просто чтобы отвезти Эмили на Гусиную ярмарку. Диана снова улыбнулась. Жаклин заметила, что сегодня она много улыбалась, точно так же, как когда они были в Йоркшире; она восприняла это как хороший знак. «Он не мог бы быть лучше с Эмили, если бы она была его родной. Я думаю, что Майкл иногда сильно ревновал, но разве это не всегда так, с братьями?

  — Мужчины, — рассмеялась Джеки. «Подойдут любые мужчины. Достаточно братьев, большинство из них, под кожей.

  Хотя они жили рядом, Джоан Шепперд почти никогда не заходила в рек. О, прорезаться между Черч-стрит и Дерби-роуд, особенно если это был хороший день. Но редко сидела, как сейчас, на скамейке у поля для боулинга, рядом с тем местом, где весной так красиво расцветала магнолия. Такой позор никогда не длился долго. В некоторые годы достаточно было одного попутного ветра.

  Она могла слышать детские голоса с качелей, теперь уже две группы, одна рядом с лужайкой, другая дальше, к воротам. Там всегда были дети, казалось, погода почти не имела значения. Конечно, многие из них знали ее и кричали, если она проходила мимо: «Миссис Уилсон». Шеппард! Миссис Шепперд! Мисс! Мисс!" Дети постарше играют в лапту, футбол. Мужчины в спортивных костюмах мчатся по дорожке, круг за кругом, сами отсчитывая время. Другие, как Стивен, не стремятся бить рекорды, довольствуясь просто медленной пробежкой, наблюдая за тем, что происходит.

  Когда она увидела, что Резник идет к ней, огибая край поля для боулинга, в бесформенном плаще, развевающемся вокруг него, ее первым побуждением было отвести взгляд, притворившись, что если она его не заметит, то и он ее никогда не узнает. Но она знала, что для этого уже слишком поздно; знала, в отличие от детей, которых она учила, что, когда вы уберете руки от лица и откроете глаза, призрак не исчезнет.

  Резник сел рядом с ней, стянув пальто. Некоторое время оба молчали. Позади них спринтерский поезд вез немногих счастливчиков к Мэнсфилду, городу, который Резник посещал только тогда, когда Каунти был в том же дивизионе и играл на выезде. В последний раз снег налетел с холмов на борт ветра, который издевался над игрой и угрожал расколоть Резника надвое. Только покупая пирожки одно за другим и съедая их между руками в перчатках, он спасал свои пальцы от обморожения.

  «Кто-то связался с нами сегодня утром, — сказал Резник, — с некоторой информацией. Это было связано с вашей работой и, следовательно, с вашим мужем.