Незнакомец в спасательной шлюпке

Я вяло кивнул. После той атаки акул, прокусивших нижнюю камеру, кто‑то должен был постоянно вычерпывать воду с покосившейся стороны. Это бесконечная и выматывающая работа, которую мы выдерживали только потому, что нас было много. Но Ламберт черпает медленно, да и вообще последнее время он этим не занимался. Малышка Элис пытается, но быстро устаёт. Остаёмся только я, Гери, Жан-Филипп и Бог. Даже вместе у нас уже недостаточно сил на это.

– Акулы, мисс Гери, – запротестовал Жан-Филипп. – Что, если они вернутся?

Гери вручила ему весло, потом дала ещё одно мне.

– Лупи со всей мочи, – сказала она. А увидев мою реакцию, понизила голос. – Бенджи, у нас нет выбора.

Мы подождали, пока солнце не поднимется высоко: в это время акулы реже всего отправляются на поиски добычи. Мы с Жаном-Филиппом с двух сторон склонились над водой с вёслами наготове, как два вымотанных стража, и Гери сделала вдох и спрыгнула в воду.

В следующие полчаса мы чувствовали себя жертвами, затаившимися в мрачном доме в ожидании, когда убийца проявит себя. Все молчали. Глаза рыскали по поверхности. Гери то всплывала, то ныряла обратно, то снова показывалась на поверхности. Она отыскала прокол, сказала, что он небольшой, но под водой от клея и заплаток никакого толку.

– Попытаюсь залить герметиком и прошить, – сказала она.

И снова мы неотрывно смотрели на воду. Через двадцать минут Гери сказала, что сделала всё, что смогла. А потом опять скрылась под водой.

– А сейчас зачем? – спросил я.

Она вынырнула с полными руками водорослей и рачков. Бросила их на плот, и мы втащили её внутрь.

– Там целая… экосистема… на днище плота, – выдохнула она. – Усоногие. Саргассум. Я видела рыбу, но она слишком быстро… уплыла… Она питается тем, что растёт на днище.

– Это же хорошо? – спросил я. – Рыба? Может, мы сумеем поймать одну?

– Да… – Она кивнула, по-прежнему пытаясь отдышаться. – Но… У акул та же цель.

* * *

Что ж, Аннабель, сейчас расскажу тебе ещё одну вещь, а потом отдохну. Ведение дневника отнимает много сил. Формулирование мыслей. Размышления о чём‑то кроме воды и еды. Я помогал Гери подкачать отремонтированную камеру. Это заняло час. Потом мы оба рухнули под тент. Даже такое простое действие ужасно выматывает.

И всё же. Вчера ночью на нас снизошла благодать, мы столкнулись с чем‑то неземным. Это случилось после полуночи. Сквозь сон я почувствовал что‑то, как будто кто‑то включил свет. Я услышал вздох, открыл глаза и созерцал удивительно прекрасное зрелище.

Весь океан светился.

Пятнышки в толще освещали воду как миллион маленьких лампочек, окрашивая её в бело-голубые диснейлендовские тона до самого горизонта. Океан был совершенно спокойным, словно пришвартовался на одном месте, и казалось, будто ты смотришь на полотно из сверкающих стёклышек. Было так красиво, что я подумал, не закончилась ли моя жизнь и не оказался ли на том свете.

– Что это? – прошептал Жан-Филипп.

– Динофлагелляты, – сказала Гери. – Это что‑то вроде планктона. Они светятся, когда их беспокоят. – Она замолчала. – Обычно их не бывает так много вдали от берега.

– За всю мою жизнь, – восхитился Жан-Филипп, – я не видел ничего подобного.

Я глянул на Бога. Малышка Элис спала рядом с ним. «Просыпайся, дитя, – захотелось сказать мне. – Взгляни на нечто потрясающее до того, как умрёшь».

Я этого не сделал. На самом деле я почти не шевелился. Просто не мог. В тот момент я ощущал свою личную незначительность на нашей огромной планете гораздо сильнее, чем когда‑либо. Сколько тратишь усилий, чтобы почувствовать себя большим в этом мире. А для того, чтобы понять, что ты песчинка, нужно просто оказаться в океане.

– Бенджи, – прошептал Жан-Филипп. – Как думаешь, это Бог создал?

– Наш Бог? – прошептал я.

– Да.

– Нет, Жан-Филипп. Не думаю, что это он. – Я видел, как голубое свечение отражается в его зрачках.

– Что‑то же должно было это создать.

– Что‑то, – ответил я.

– Что‑то грандиозное, – добавил он. И улыбнулся. Плот мягко покачивался на воде.

На следующее утро Жана-Филиппа не стало.

Суша

Лефлёр с комиссаром Спрэйгом наблюдали за тем, как человек в синем пиджаке подходит к оранжевому плоту. Лефлёр нервно пошевелил ногами в песке. Он ведь никак не может знать о дневнике, да?

– Как думаешь, кто‑нибудь с «Галактики» добрался до плота? – спросил Спрэйг.

– Кто знает… – сказал Лефлёр.

– Скверный способ умереть, это уж точно.

– Ага.

У Лефлёра зазвонил мобильный. Он глянул на дисплей.

– Из моего участка, – сказал он.

Он отвернулся и поднёс телефон к уху, поглядывая на мужчину рядом с плотом.

– Катрина? – ответил он, понизив голос. – Я сейчас занят…

– Тебя тут мужчина ждёт, – сказала помощница. – Уже довольно давно.

Лефлёр глянул на часы. Чёрт подери. Ром. Он же сказал ему явиться к полудню. Лефлёр наблюдал за тем, как мужчина в синем пиджаке наклоняется внутрь плота и проводит рукой по бортам, недалеко от места с теперь уже пустым карманом. Он что, замер? Заметил что‑то?

– Жарти? – позвала Катрина.

– А?

– Он попросил дать ему конверт. Ничего?

– Да, да, пусть… – пробормотал Лефлёр.

Мужчина выпрямился.