Незнакомка с родинкой на щеке

Ксения собиралась развестись с Хаткевичем ради того мужчины. Значит, они и впрямь любили друг друга? Или же Ксения лишь думала, что ее чувства взаимны? Однако она была знакома с ним раньше, должно быть, еще в Киеве. Надобно сказать Фустову, чтобы разузнал фамилию той семьи, что приютила осиротевшую Ксению.

Что касается развода… разумеется, в нашу современность супруги разводятся все чаще: то там, то тут сие упоминается в газетах. А уж в художественной литературе, в особенности после знаменитой «Анны Карениной», так и вовсе каждая вторая героиня сбегает от старика-мужа к молодому красавцу. Но – то в книжках. А в жизни условия для бракоразводного процесса слишком суровы и слишком неприемлемы для круга Ксении Хаткевич, чтобы думать о них всерьез.

Условиями, к примеру, были доказанные прелюбодеяния одного из супругов. Что самое ужасное, необходимо не только предоставить любовные письма, но и добыть показания свидетелей. Кого Ксения собиралась взять в свидетели? Девиц из увеселительного театра? Смешно.

Прочими же условиями была добрачная неспособность к супружеству – что, разумеется, тоже смешно, учитывая наличие у Хаткевича троих законных детей.

Или же безвестное отсутствие супруга более пяти лет.

Еще развод допускался, насколько я помнила, ежели один из супругов приговорен к наказанию или сослан в Сибирь… но здесь совсем не тот случай.

Так какие основания Ксения имела, чтобы говорить о разводе? Быть может, это только мечты наивной дамы, начитавшейся графа Толстого?

Однако стоит лишь догадываться, сколь сильно негодовал бы генерал Хаткевич, если бы Ксения о своих намерениях сообщила ему…

Да, Ксения Хаткевич не была ангелом. Не собираюсь, будучи замужем за любимым мужчиной, осуждать ее, но все же… Закладывать подарки супруга, чтобы нанимать квартиру для встреч с любовником – это низко. Хотя и разумно. Это очень разумно, поскольку, зная адрес, вычислить имя нанимателя большого труда не составит. А вот ежели квартиру нанимала сама Ксения, то имя ее любовника мы узнаем, лишь если он будет достаточно глуп, чтобы на ту квартиру вернуться после ее гибели.

И редкость их встреч – всего раз в неделю, чтобы не вызывать лишних подозрений. И эта хитрость с извозчиком – все это очень и очень разумно!

Вывод: либо Ксения вовсе не так наивна, как считает Бушинская, либо ее кто-то научил. Кто-то, кто знает толк в конспирации. Некстати подумалось, что Женя как раз таки знает… я уж имела удовольствие в том убедиться.

И еще зачем-то подумалось, что вздумай я, к примеру, завести любовника – пожалуй, сама бы применила наработки madame Хаткевич.

Подумала – и тотчас стыдливо оглянулась по сторонам: нет ли рядом кого, способного подслушать мои глупые мысли? Однако увидела лишь Глеба Викторовича, бегущего по лужам с зонтом наперевес в мою сторону.

Что-то уж слишком господин Фустов пытается мне угодить… Он ведь знает, что я замужем? Впрочем, вероятнее, что Фустов просто хочет скорее узнать новости. Я послала Глебу Викторовичу благодарную улыбку, когда он раскрыл свой зонт надо мною.

— Ну? Так что она сказала? – поторопил он, оправдав мои догадки, что ему интересны прежде всего новости.

И ответила, вполне довольная всем:

— Я права, Глеб Викторович.

— Она назвала имя?

— Нет, madame Хаткевич оказалась крайне осторожною дамой, но… - я протянула ему медный ключ, - она оставила это княжне на всякий случай. Вы сами знаете, что делать дальше.

Тот кивнул. И нехотя спрятал ключ в карман. Что-то гложело Фустова, без сомнений. Но откровенничать он не торопился, вместо этого еще раз кивнул, уже уверенней:

— Мы возьмем его, не сомневайтесь. Сегодня же велю Вильчинскому отправить людей на ту квартиру – благо адрес есть. Но, наверное, следует запастись терпением.

Фустов был прав, к сожалению. Я даже сказала бы больше: вряд ли тот мужчина вовсе вернется на квартиру. Но все же надежда оставалась.

— Идемте, Лидия, - Фустов выше поднял зонт и приглашающе выставил локоть, - я усажу вас в экипаж, а кучер отвезет домой.

— А вы разве не едете на Гороховую? – удивилась я.

— К сожалению, нет – у меня нынче доклад в Генштабе. По поводу этого «Рокота», - Фустов брезгливо поморщился. – Листовки сегодня подбросили не только вам, а газетчики и вовсе как с ума посходили. В Генштабе со дня на день станут решать, что делать с этим кружком, и мои доводы, боюсь, никто не услышит. Впрочем, хватит с вас на сегодня, - Глеб Викторович тепло улыбнулся, увидев заминку на моем лице. - Вы совсем замерзли и устали. У нас с вами уйма дел, и вы мне нужны здоровой.

Он заговорщически подмигнул, и я тоже не удержалась от улыбки. Он ведь прав, я совершенно продрогла.

Уже в экипаже, дав распоряжение кучеру и собираясь захлопнуть дверцу, Фустов все-таки признался, что его тревожит:

— Я не думаю, Лидия, что этой женщине, княжне Бушинской, следует верить, - сказал он прямо. – Тайный возлюбленный, конспирация, развод… Дамский роман какой-то, ей-Богу. Она ведь не замужем эта Бушинская? Старая дева? Вы не думали, что она несколько… приукрасила скучную действительность?