Незнакомка с родинкой на щеке

— В иные годы все на руках шила, щебетала меж тем Зинаида, снова перейдя на русский, - маялась так, сил нет. А на прошлые именины мне Коленька машинку подарил. Немецкую, - в глазах ее мелькнула гордость. Впрочем, ненадолго. Она быстро стушевалась. – Подержанную, конечно, не без этого… Но уж не нарадуюсь на нее, помощницу свою. Коленька это мой супруг – Николай Николаевич. Он военный. Бывший. До офицера дослужился, хотя в армию поступал простым солдатом. А после Балкан уволился… Коленька нынче библиотекою заведует. Здесь, недалеко, на углу Лиговки и Курской.

Стянув промокший жакет, она привычно, не задумываясь, повязала хрустящий от крахмала фартук, чтобы тотчас начать хлопотать у печки. Кухня здесь ничем не была отделена от гостиной.

А я не знала, куда себя деть, настолько неловко чувствовала себя в этом доме…

Нет, на комнату любовницы извозчика Харитонова он не был похож ничуть: чистый пол, вязанные крючком ажурные занавески, аромат свежей выпечки. В клетке у окна весело щебетала канарейка. Здесь было тепло и очень уютно, даже, несмотря на то, что света явно не хватало. Однако во всем – в полах и стенах из тлеющей доски, в штопанной-перештопанной обивке мебели, в истертой половице у двери – чувствовалось, что Тучины живут в крайней бедности.

Я никогда не бывала в таких домах.

Знала, конечно, что они существуют – да что там, в Петербурге таких домов большинство! А Саньке с Дворцового моста сей дом и вовсе показался бы хоромами. Уж сколько я читала о бедняках, уж сколь внимательно слушала рассуждения о них мужа или дядюшки. Сама, порой, бралась спорить с присущей мне горячностью о том, что есть благо для этих людей. И как странно было осознать сейчас, что я ни разу за все свои двадцать лет не переступала порог домов простых людей. Людей, которых – на минуточку – абсолютное большинство в государстве, где я живу.

Меня так поразила эта мысль, что я рассеянно опустилась на первый же попавшийся стул, хотя приглашения так и не дождалась. Впрочем, Зинаида тотчас спохватилась:

— Ох, я ведь совсем забыла, как принимать гостей! Садитесь, Лидия Гавриловна, сюда, поближе к печке, - она принялась суетливо передвигать стулья. – Сейчас дров подброшу – одежка за полчаса высохнет.

И впрямь – жар от печи уже через минуту заставил меня забыть, что на улице холод и слякоть. Даже юбку мою общими усилиями удалось привести в почти приличный вид. Я согрелась, разомлела, а разговор меж нами тек сам собою просто и неспешно.

— У нас в доме редко кто бывает, - призналась Зинаида, все еще смущаясь, - разве что приятели Коленьки заглянут. Но те совсем простые люди, да Коленька и не любит, чтоб я их встречала и угощала, как полагается – всегда меня отсылает.

— А у меня так вовсе не ладится с гостями, - призналась и я в свою очередь.

Да уж, тот позорный званый ужин, с которого сбежали все, включая Кошкина, еще долго будоражить мою память. Зинаида, впрочем, искренне удивилась:

— Да что вы!.. Не подумала бы никогда. А я, знаете ли, в прошлые годы, пока незамужнею была, прекрасно с тем справлялась. Больше, конечно, маменька гостей принимала, но, ежели ко мне приезжали подруги, то хозяйничала всегда я. Так маменька сама порядок завела.

— Моя маменька умерла, когда я была совсем крошкой, так что… - развела я руками.

— Ох, мне так жаль, - расчувствовалась Зинаида и ласково погладила меня по плечу. – Родители не вечны, как ни горько это признавать. Моя маменька тоже умерла. Давно. Но, к счастью, успела всему научить – и вести хозяйство, и принимать гостей, и разговаривать как надо, и поведению. – Она вдруг улыбнулась почти что весело: - Вот разве что готовить не выучила – сию науку мне пришлось познавать самой. Нужды не было учить. Мои родители… из несколько иного сословия, нежели муж.

Я о том начала уж догадываться и без ее слов. А когда Зинаида натянула на плечо платок, в который куталась, сердце мое пропустило удар. Поскольку я поняла, на кого она так неуловимо похожа.

— Жаль, дочки у меня нет, чтобы и я могла научить ее, - не зная моих мыслей, посетовала Зинаида. Она устроила в печи котелок с ароматным варевом, закрыла заслонку и присела ко мне. Спросила вдруг: — У вас есть дети, Лидия Гавриловна?

Странно: вопрос был обыкновенным для замужней женщины, мне и раньше задавали его не раз – однако болезненный укол я почувствовала впервые. Еще в начале супружеской жизни у нас с Женей состоялся разговор – ужасно меня смутивший, но любопытный, открывший мне глаза на многое. Муж настаивал, что я еще слишком молода, оттого нам нужно повременить с детьми – благо, в наш век способов избежать материнства имеется достаточно. И я с ним согласилась. Искренне думала, Женя так заботится обо мне, видя, что я не очень-то лажу с детьми. А сейчас вдруг осознала, что, возможно, ему просто не нужен второй ребенок.

Я не хотела об этом думать, запрещала себе – но мысли лезли сами…

Не знаю, удалось ли мне скрыть их от Зинаиды.

— Нет… пока нет, я всего полгода замужем, - я попыталась беззаботно улыбнуться.

Та понимающе кивнула и снова погладила мои руки. Заметила наставительно: