Незнакомка с родинкой на щеке

— Мой вам совет, Лидия – не тяните. Дети это единственное счастье в жизни женщины.

Я снова чувствовала себя столь уставшей, что не было сил возражать ей ни мысленно, ни, тем более, на словах.

— Может быть, и так, - отозвалась я вяло.

— Разумеется, так! – воспряла она духом. И принялась убеждать еще горячее: - Ей-Богу, ежели бы не мои мальчики, я бы давно сошла с ума. Они – это все, ради чего я живу! Ради чего не опустила руки!

Я искренне удивилась:

— А как же ваш муж? Разве вы несчастны в браке? Мне казалось…

— Ах, счастлива, разумеется, счастлива – я не о том. – Зинаида, кажется, пожалела о сказанном. – Я очень счастлива, ибо безмерно люблю и уважаю мужа. Разве могу я при том быть несчастливой?

Столь вопросительно она смотрела мне в глаза, будто спрашивала, имеет ли она право при том быть несчастливой?

— Я не о муже, не думайте, - продолжила Зинаида. - Я об этом, - она раздраженно одернула фартук, - и об этом… - обвела рукою скудно обставленную комнату. – Я люблю мужа – ценю и уважаю, но… до чего же сложно мне мириться со всем этим! И отец. Он не простит никогда. И не примет… никогда больше не назовет меня дочерью, а моих мальчиков внуками. Это меня гложет, только это!

— Генерал Хаткевич ваш отец? – чуть слышно спросила я.

Хотя ответ уже знала.

Зинаида кивнула, не в силах произнести хоть слово. Боязливо взглянула на меня разок, а после спрятала лицо в ладони и отвернулась к печи – наверное, полагая, что я стану ее осуждать.

Непутевая девка, распутница, сбежавшая с мужчиной, и тем погубившая мать. Так говорили о Зинаиде за глаза. Да я и сама представляла старшую дочку генерала вульгарной, очень похожей на ту, разодетую в пурпурное и благоухающую едкими духами незнакомку, на пороге моего дома. Думала, она сейчас с любовником путешествует по Европе в свое удовольствие.

От неловкого молчания нас избавили шаги в сенях – кто-то вошел в дом и старательно вытирал ноги о половик.

— Это Коленька! – опомнилась Зинаида и принялась торопливо утирать фартуком мокрые глаза. – Лидия, прошу, не говорите ему – ничего не говорите о том, что мы встретились на кладбище!

Она, а вслед за нею и я, торопливо поднялись, когда дверь отворилась.

Глава XIX

Офицер в отставке, бывший военный, а ныне заведующий библиотекой. Зинаида не сказала, что ее муж инвалид. Левой ноги ниже колена у него не было – в дощатый пол упирался гладко оструганный деревянный протез. Впрочем, Николаю он как будто не мешал: ребятишек, выбежавших навстречу с радостными воплями, он поочередно поднимал высоко над головой и подбрасывал, отчего суматоха затянулась на четверть часа. После подошел к жене и нежно поцеловал в щеку.

— У нас гости? – Взгляд Тучина, обращенный на меня, был, пожалуй, настороженным – с затаенным в глубине серых глаз вниманием и почему-то недоверием.

Николай только сейчас стянул шапку, обнажив русоволосую с нитями серебра голову. Отчего он седой наполовину? Ведь ему, кажется, не было и сорока. Ах да, должно быть, последствия военной кампании, в которой он участвовал. Там же, вероятно, лишился и ноги.

— Коля, Лидия Гавриловна была столь любезна, что подвезла меня до дому в своем экипаже – такой дождь, я вымокла до нитки…

Должна отметить, что лицо Николая менее напряженным не стало. Но он все равно улыбнулся:

— Рад знакомству. Тучин. - И протянул мне руку в приветствии.

Этикет требовал, чтобы женщина, ежели желает продолжать знакомство, подавала руку первой. Но я не стала придираться и охотно пожала твердую ладонь.

Пора бы мне начать забывать условности, привитые в Смольном. Что проку от них в реальной жизни? Впрочем, навязывать Тучиным свое общество и дальше я посчитала лишним:

— Зинаида Антоновна, кажется, мое платье совсем высохло – мне, пожалуй, пора.

— Пора? – та как будто расстроилась. – Я полагала, вы останетесь на ужин.

Я смутилась. Тучины казались мне приятными людьми – вопреки злым слухам в доме Хаткевича. Тем более что и Николай поддержал жену:

— Останьтесь, Лидия Гавриловна. Дождь идет на убыль – часа через полтора вовсе кончится. Ведь ваш кучер уехал? Во дворе нет никого.

— Это не совсем мой кучер, - поправила я, - по правде сказать, мне одолжили тот экипаж.

Николай чуточку расслабился:

— Вот как?! А я-то голову сломал, как вас занесло в наши края: к нам с Зинаидою редко, знаете ли, заглядываю владельцы собственных выездов.

Мы все втроем улыбнулись – вышло на удивление естественно, и мне тотчас стало свободней в их компании. Ничего страшного, ежели задержусь в этом доме еще на часок…

* * *

Зинаида накрыла здесь же, в кухне-гостиной: постелила кипенно-белую кружевную скатерть, как и занавески вязанную крючком, разлила по тарелкам ароматные щи, сдобренные приличной порцией сметаны, и сервировала стол хоть и просто, зато очень уютно. Мальчиков усадили с нами, а младшего, Гришеньку, Зинаида взяла на руки.