Незнакомка в городе сегуна. Путешествие в великий Эдо накануне больших перемен

Тщетно прождав ответ целый месяц, он написал еще одно письмо, на сей раз более жесткое[600]. Кто-то должен позаботиться о Цунено. Муж оставил ее в нищете, ей не удавалось найти постоянную работу, а младший брат от нее отрекся. Все это действительно выглядело отвратительно: «Похоже, между ними вообще нет родственных отношений»[601]. Юдзо не мог надолго поселить у себя разведенную полураздетую женщину. Либо Гию пришлет сестре деньги и вещи, либо самому Юдзо придется нанять провожатого, чтобы тот доставил Цунено домой в Этиго.

Когда весть о бедственном положении Цунено дошла до Ринсендзи – спустя пять недель после того, как Юдзо отправил первое письмо, – Гию чуть не сгорел со стыда[602]. В прошлом году он писал Гисэну и велел не беспокоиться насчет Цунено: семья просто не могла больше позволить себе отвечать за нее. Однако выразился он по обыкновению двусмысленно, дав понять, что решение продиктовано не равнодушием, а безысходностью: «Теперь за Цунено отвечает Хиросукэ… Как ты знаешь из моего весеннего письма, мы здесь еле со всем справляемся. Если ей понадобятся деньги, пусть даже она и попросит совсем немного, я ничего не могу сделать. Это даже не имеет значения, кто просит о помощи, – я все равно сейчас никому не сумею помочь. Так что у нас нет другого выбора, кроме как игнорировать любые просьбы, поэтому позволим ей самой заботиться о себе»[603]. Но теперь, когда из Эдо посыпались отчаянные письма от незнакомого самурая, Гию пришлось изменить планы. Он принес Юдзо пространные извинения и согласился переправить сестру домой[604].

Гию нашел надежного провожатого из «Курьерской службы Санно», работавшей в их провинции, и отправил его в столицу для встречи с Цунено. Остальное должен был уладить Гисэн, который жил в Эдо. Гисэн не обрадовался поручению: «Помня, что случилось в последний раз, когда Цунено якобы собралась вернуться домой, – писал он, – я убежден, что, даже если попытаюсь поговорить с Юдзо, ничего у меня не получится»[605]. Однако он подчинился Гию и со всей старательностью занялся сборами. Гисэн даже подумывал оплатить специальный пропуск, чтобы Цунено могла спокойно пройти все заставы по дороге домой, но, поговорив с чиновниками, ведавшими вопросами путешествий, решил, что бумага ей не понадобится. Все в один голос твердили, что хлопоты и траты будут лишними.

К концу одиннадцатого месяца провожатый прибыл в Эдо, и Цунено была готова отправиться в путь. Хиросукэ, узнав о ее планах, пришел в ярость[606]. Несмотря на уведомление о разводе, он не желал ее отпускать и даже сказал одному из столичных знакомых Гию, что не отдаст ее вещи, пока она не вернется[607]. Теперь он отчаянно старался удержать Цунено в Эдо. Хиросукэ признавал: да, они разошлись и не разговаривали долгое время, но она не должна уходить домой, не посоветовавшись с ним; кто в своем уме пойдет зимой через горы, да еще и кружным путем в обход застав, – в любом случае она выбрала самое неподходящее время[608].

Хиросукэ, отправив Гию злобное письмо, призвал на помощь своего младшего брата Хандзаэмона, который теперь служил в доме самурая и носил имя Такеды Горо[609]. Хандзаэмон, заручившись поддержкой одного из своих знакомых самураев, вызвал к себе Цунено и стал уговаривать ее остаться в Эдо[610]. Получив отказ, он пригрозил, что не выпустит ее из города, запер у себя и даже сумел схватить ее проводника. Однако Цунено с провожатым удалось от него ускользнуть. Хандзаэмон, у которого имелись связи во всем городе, отправил людей на поиски беглянки, но его пособники вернулись ни с чем. Разъяренный Хандзаэмон отправился прямо в храм, где служил Гисэн, намереваясь отсудить у него опеку над Цунено, однако и Гисэн таинственным образом исчез. Цунено к тому времени уже покинула город. Она ушла рано утром шестого дня двенадцатого месяца, ни с кем не попрощавшись[611].

Цунено вернулась в Ринсендзи на исходе 1845 года[612]. Ей было уже за сорок, за плечами осталось четыре развода. Однажды она променяла рисовые поля на длинные ряды домов, колокола храма, театральные барабаны, а маринованные огурцы своей матери – на готовую лапшу с лотка уличного торговца. Она была служанкой и подавальщицей, женой ронина – самурая без господина. Теперь она знала, как зарабатывать деньги, как планировать расходы, чтобы хватило на съем жилья, как высчитать процент жалованья, который отойдет конторе по найму. Ей удалось самой выбрать мужа – правда, выяснилось, что неудачно. Довелось посплетничать со служанками в доме знаменосца. У нее было прошлое, а в нем – истории, которым ни за что не поверили бы ее земляки. Но теперь у нее не было будущего.