Незримого Начала Тень

Яркое солнце, выглянувшее из-за тучи, ослепило меня, будто пытаясь подбодрить. Сев в коляску, я прикрыл глаза, подставив усталое лицо солнечным лучам. Мысли унесли меня. Да, первый луч солнца был единственным свидетелем убийства. Я спешно обругал себя за невольную философию, так при моей службе немудрено и спятить.

Граф Апраксин был явно в дурном расположении, о чем свидетельствовало и мрачное лицо Юрьева, похоже, его вызвали незадолго до моего визита.

— Разумеется, турок получит охрану! — произнес генерал, выслушав мой рассказ, — что касается внезапно объявившегося брата… Я уже имел честь услышать о нем… Он снимает квартирку на Кислых Водах… Говорят, лицом он очень некрасив, но на черкеса не похож… Откуда он взялся?

— Не имею чести знать, — ответил я.

Апраксин с раздражением махнул рукою.

— Может вы, подполковник Юрьев, хотите поделиться с нами своими соображениями? — спросил граф сурово.

— Никак нет… виноват-с, — не очень бойко ответил Юрьев.

— А мои люди кое что сумели разузнать! — сурово произнес Апраксин. — Госпожа Кравцова ездила на ночную прогулку… Весьма странно для барышни, не так ли?

— Совершенно верно! — ответил Юрьев. — Замечу, госпожа Кравцова весьма страдала от строгости брата-опекуна.

По их оживленным взорам, я легко смекнул, что господа желают уцепиться за подозреваемую. Строптивая барышня, убившая своего брата-тирана, ради долгожданной свободы, а потом хладнокровно избавившаяся от наемного убийцы. Жестокость под маской нежности. Подобная версия будто создана для светской болтовни!

— Я бы не торопился с выводами, — спешно произнес я, — за нами пристально наблюдает господин Ламанский, поэтому мы не имеем права на ошибку. Особенно, когда дело касается чести барышни, — твердо добавил я.

Апраксин помрачнел.

— Ламанский с радостью разрушит любые косвенные улики, дабы выставить нас на посмешище, — завершил я свою речь.

Пожалуй, упоминание о давнем враге графа смогло спасти Кравцову от спешных обвинений, вполне вероятных в подобной ситуации.

— Чертов Ламанский! — воскликнул Апраксин.

Подобная несдержанность в выражении чувств была весьма несвойственна хладнокровному графу. Как я заметил, только имя Ламанского могло вызвать у Апраксина нескрываемое раздражение.

— Увы, ваша версия слишком поспешная, — сурово обратился граф к Юрьеву, — Я хотел бы поторопить вас, Вербин! — перевел он взор на меня. — Я жду от вас доказательств… Нам не нужны неприятности из-за навязчивого Ламанского!

Я кратко отрапортовал, что рад стараться, к своему стыду понимая, что у меня нет ни одной идеи. Увы, в моем распоряжении не было даже косвенных доказательств чей либо вины.

— Позвольте заметить, а брат убитого черкеса… — попытался начать Юрьев.

— К дьяволу брата черкеса! — раздраженно воскликнул граф. — Вам надо охранять турка, вот и все… Не стоит предавать значения черкесскому братцу, он, явно, не свидетель убийства… Иначе бы не угрожал турку… Не поверю, что турок убил бы его собственноручно… А вот Кравцова… барышни иногда опаснее свирепого горца!

Апраксин вздохнул, явно погрузившись в воспоминания своей бурной юности. Вернувшись из дорог прошлого, граф велел нам продолжить свои служебные дела, посетовав на нашу медлительность. Мне с грустью вспомнилось мое имение под Калугой — царство властной тетушки, обосновавшейся там в обществе десяти мосек, будто в своем родном доме. Если я потеряю службу, мне придется составить ей компанию. А ведь эта тетушка, единственный человек, которого я боюсь… Помню, в раннем детстве, когда она приезжала к нам с визитом я прятался в чулане, выходя только тогда, когда настойчивый гувернер вытаскивал меня оттуда к столу.

Прогнав напрасные мрачные мысли, я приступил к делу. Следовало немедля разыскать объявившегося брата Сайхана. Я не разделял мнения Апраксина о полной непричастности нашего гостя к следствию убийства Кравцова.

Брат Сайхана встретил меня насмешливой улыбкой, но весьма учтиво. Я отметил его дорогую одежду. Шторы комнаты были задернуты, только токая полоска света немного рассеивала мрак в комнате. Из-за полумрака мне не удалось разглядеть лица собеседника, поскольку после ранения мои глаза плохо видят при слабом свете. Я сумел рассмотреть лишь руку собеседника, на которую падал луч солнца, пробивающийся из щели между шторами.

— Позвольте узнать ваше имя, — поинтересовался я.

— Меня зовут Странник, — произнес он с иронией.

— Надеюсь, Странник, — я сделал ударение на этом "имени", — вас не затруднит уделить мне несколько минут?

— Я знаю, ты ищешь убийцу моего брата, — произнес собеседник. — Да, ты когда-то спас жизнь Сайхану, я должен благодарить тебя…

— Не знал, что у Сайхана есть брат, — произнес я не скрывая удивления.

— Не буду рассказывать долгую неинтересную историю, — ответил брат, — мы с ним названные братья, которые многое пережили вместе в одном опасном странствии… Судьба разлучила нас, и я давно искал Сайхана… Ты можешь представить мое горе, когда я узнал, что найдя брата, потерял его…

— Твое горе понятно, — кратко ответил я. — Ты желаешь мести?