Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 2

— Да, Вам хорошо, Вы живете один, у Вас есть время на это. А я прихожу домой со службы, а тут домашние проблемы, жена и дочка, требующие внимания… — В чем-то я тебе завидую…

Сафронов хотел было возразить, что профессиональные качества летчика определяются не только его кругозором. В частности, информацию о перегрузках летчик в полете получает, и считывает ее с приборов и спиной и задним местом, а чувствительность этих частей тела у каждого своя. Он вспомнил высказанную не так давно реплику заместителя командира полка подполковника Шкаранда: «Айвазян чувствует самолет жопой, и потому справляется с любым отказом в воздухе». Но, похоже, Борис Гаврилович прав. В полете важны и твои физиологические параметры, и хорошее знание техники, и достаточно широкий кругозор. Не случайно он с честью выходил из сложных ситуаций в воздухе.

Разговор летчиков прервался. Каждый погрузился в свои мысли, делая вид, что увлечен чтением.

Айвазян взглянул на часы. Они показывали полночь по местному времени. Еще часов восемь — девять — и дежурство закончится.

30 апреля 1960 г.

20 часов 07 минут московского времени

1 мая 1960 г.

0 часов 47 минут местного времени

Пакистан, г. Пешавар

авиабаза ВВС США

Офицер безопасности авиабазы майор Стоун просматривал распечатки перехваченных телефонных междугородних переговоров. Это входило в его служебную обязанность. Командование требовало особенно внимательно относиться к обеспечению безопасности перед каждым полетом самолета U-2.

19 часов. Звонок в Равалипинди. Лейтенант Рафик поздравляет брата с днем рождения. Напыщенно и цветисто.

22 часа. Звонки в Равалипинди и Карачи. Владелец чайханы просит прислать ему 3 килограмма имбиря, один ящик черного чая и три ящика зеленого, два ящика кофе, два ящика халвы, мед, фруктовый сахар, корицу, ваниль…

Стоун полистал журнал и нашел информацию о переговорах владельца чайханы месячной давности. Все то же самое. Отличия только в цифрах. Видимо, заказ на поставку продуктов находится в зависимости от спроса.

Ничего существенного.

Стоун положил документы в сейф, запер его, надел фуражку и вышел в ночь. На авиабазе, как и положено, светились огни, ночь прорезали лучи прожекторов, раздавалось урчание моторов.

30 апреля 1960 г.

22 часа 35 минут московского времени

СССР, г. Москва, Лубянка

Комитет государственной безопасности СССР

Председатель Комитета Государственной безопасности Александр Николаевич Шелепин подошел к окну большого кабинета.

Рабочие прихорашивали площадь имени Дзержинского к Первомаю: на осветительные столбы вешали красные флаги, гирлянды ламп. Чуть в стороне на красиво подсвеченных башнях ярко горели красные звезды. По площади проносились машины и, несмотря на поздний час, еще сновали люди.

Шелепин присел за письменный стол и задумался. Двадцать минут назад закончилось совещание, на котором начальники управлений докладывали о подготовке к первомайским праздникам. Обсуждалось, что сделано в столице и в областях СССР для того, чтобы не было никаких чрезвычайных происшествий во время манифестаций.

Но сейчас его беспокоило другое.

12 апреля Хрущев на совещании в ЦК, устроив разнос командованию ПВО, дал указание продумать, кто и чем может помочь для пресечения продолжающихся уже не один год высотных вторжений в воздушное пространство СССР.

К нему по каналам Службы внешней разведки и Разведки погранвойск стекалось достаточно много разнородной информации о подготовке и проведении ЦРУ разведывательных полетов.

Только что доставили сообщение из разведотдела штаба Туркестанского командования погранвойск КГБ СССР. В нем утверждалось, что американский высотный самолет U-2 стартует с авиабазы Пешавар в 4 часа утра 1 мая 1960 года.

Что делать с этой информацией?

У него достаточно сложные отношения с креатурой Хрущева, министром обороны СССР маршалом Родионом Яковлевичем Малиновским. Тот (надо признать, не без основания) полагает, что КГБ пытается подмять под себя структуры Главного разведывательного управления его министерства.

Умолчать о сообщении? Но тогда «радетели» из его окружения донесут Хрущеву о том, что «железный Шурик», как его называют за глаза в ЦК, скрыл важную для государства информацию. Его собственные отношения с Хрущевым напоминают маятник: тот то «по головке погладит», то «по носу щелкнет». Был бы повод, а причина для отставки найдется.

Шелепин не строил иллюзий в отношении Хрущёва — это просто обнаглевший от полной безнаказанности безграмотный партийный функционер. Все затеянные Хрущёвым внутренние перетряски и перестройки не увязаны с потребностями страны и чаяниями народных масс, они приводят к диспропорциям и росту внутренней напряженности. События в Новочеркасске лишь иллюстрируют этот тезис. Авантюрная внешняя политика Хрущёва несколько раз подводила государство к черте, отделяющей мир от войны.