Незваный гость

Как оказалось, в итоге я завистливо фантазировала о том, как София наслаждается морозно искрящимся романтическим отпуском со своим мужем, а потом блестящим, эксклюзивным балом на замерзшем озере под северным сиянием. Что угодно, лишь бы сбежать от унылого, скучного, тоскливого и, к моему разочарованию, бесснежного Рождества, которое мне досталось. Мы были вдвоем с папой в его маленьком типовом доме, смотрели фильм за фильмом по телевизору, поглощали готовый ужин из магазина «Лидл», почти не разговаривая друг с другом. В какой-то момент он сказал мне:

– Ты не хочешь побыть со своими молодыми друзьями? Я видел твоего Кевина несколько недель назад, он гулял по холмам. Может, позвонишь ему? Займетесь с ним чем-нибудь приятным и праздничным.

Я ответила, что ни с того ни с сего звонить в Рождество бывшему партнеру – мужчине, женатому на обеспеченной инструкторше по йоге по имени Демельза, которая ждет их второго ребенка, – совсем не «приятно и празднично».

Позже тем вечером, когда серое небо так и не пролилось дождем, у меня случилась секунда слабости. Папа заснул под вторую часть «Паддингтона», и я улизнула наверх, очень тихо, чтобы не разбудить его. Я с хирургической точностью опустила лестницу на чердак и, осторожно наступая на каждую ступеньку и затаив дыхание, поднялась в пыльную темноту. Наверху я включила фонарик на телефоне, чтобы подсветить себе путь, и поползла в угол, где стояли две коробки с фотоальбомами, служившие домом – как я обнаружила к своему кратковременному испугу – двум паукам размером с мышь. Оттолкнув их прочь, я достала из одной коробки фотоальбом.

Я сразу же увидела то, что искала. Фотографии, которые мама регулярно прятала в отчаянных попытках забыть, а потом, когда больше не было сил, лихорадочно искала, убежденная, что боль уйдет, если она посмотрит на них последний разочек.

Эта боль не уходила, когда я смотрела на них. Она горела еще ярче.

И хотя из моих глаз полились слезы, оно того стоило. Стоило каждой болезненной секунды.

Глава 19 Чарли

День после убийства

Отец приехал. Я слышу, как урчит его машина – за рулем которой непременно его почти комически исполнительный шотландский шофер, Малькольм – занимая свое место перед домом, а следом его легко узнаваемые решительные, целеустремленные шаги по тротуару.

Мой отец из тех мужчин, которым не хочется попадаться. Он никогда не был жесток или недобр со мной, но он умеет быть резким и дать понять, что не терпит дураков. Он может управлять аудиторией при помощи суровой харизмы – что мне повезло унаследовать до той степени, когда дело касается деловых встреч с клиентами, но не получалось так же хорошо в обществе.

Его работа всегда внушала мне некоторую… неловкость. Я осознаю, что некоторым людям она не нравится. Другие просто принимают ее, как сложившийся порядок вещей. У него небольшой консалтинговый бизнес вместе с еще двумя партнерами и небольшой штат сотрудников. Их офисы находятся в Милбэнке. Работа очень медленная, сложная и скучная. Во всяком случае, ее официальная сторона. Неофициальная такова: они те люди, к которым обращаются, когда нужно что-либо «решить». Лишить должности конкретного члена оппозиционной партии. Или чтобы имеющаяся у члена кабинета министров судимость за вождение в пьяном виде просто удачно… исчезла. Но иногда все мрачнее.

Ранее в том же году руководителя крупной сети супермаркетов обвинили в недостойном поведении по отношению к женщине-коллеге при посещении одного из его магазинов. Согласно газетам, он трогал ее в лифте. Не прошло и недели, как обвинения были отозваны. Об участии отца я узнал из статьи в газете. Всего одна строчка. «Обвиняемый обратился за консультацией в «Консультационные услуги Аллертона и Куина» в Вестминстере, Лондон». Примерно в это же время я увидел, что моего отца назвали «теневым Томасом Кромвелем эры Брексита». Я быстро свернул статью.

За год до этого мне не давало покоя кое-что, что я увидел, когда мы смотрели телевизор в гостиной на Пасху.