Незваный гость

– У него дела по работе, – ответил я, стараясь не показывать своего недовольства. – Он не смог вырваться. Вы же знаете этих ученых. Странные ребята. Он должен их ублажать.

Я совершенно не знал ученых, за исключением незапоминающихся лекций, которые слушал в университете, и внутренне скривился от собственных попыток выставить их амбициозными городскими трейдерами.

– О, совершенно объяснимо, – сказала баронесса Ванесса, похлопав меня по руке и почти выбив из нее бокал с вином.

– Да, – кивнул я. – Совершенно объяснимо.

^__________

Мэттью приехал на следующий день, и мы хорошо проводили время, долго гуляли по территории, много ели и смотрели фильмы у камина, пока мама суетилась вокруг, проверяя, правильно ли персонал подобрал еду на следующую неделю.

Странности начались в день Рождества.

Мы по традиции развернули подарки после рождественского обеда, после чего сели смотреть речь королевы. Потом Титус попросил посмотреть какую-то диккенсовскую драму с обилием снега и нищеты, и я изо всех сил делал вид, что мне интересно. Мой отец просто спросил Мэттью, не желает ли он бренди – только чтобы обнаружить, что Мэттью нет на том месте, где он сидел несколько секунд назад.

Озадаченный, я предположил, что он ускользнул в уборную. Через пять минут он так и не вернулся, и я отправился проверить, не пошел ли перекусить чем-нибудь из остатков на кухню.

На кухне его не оказалось, но сквозь тонкие стекла окон я слышал его голос: он снаружи разговаривал по телефону.

– Извини. Я правда должен был позвонить раньше…

Пытаясь встать ближе к окну, я задел железный поднос в раковине. Мэттью резко замолчал и завершил разговор фразой «Мне надо идти».

Я ждал, что он войдет в кухню, но он повернул направо, чтобы обойти дом сзади и войти в другую боковую дверь. Раздосадованный, я вышел из кухни, прошел по коридору и чуть не столкнулся с ним, когда он входил.

– Господи, ты меня напугал, – сказал он, отшатываясь.

Мне показалось, что он надеялся проскользнуть внутрь незамеченным. Не успел я спросить, с кем он разговаривал, как он добровольно сообщил:

– Извини, я просто разговаривал с Али.

Я никак не отреагировал, так что он продолжил:

– С моим коллегой, помнишь? У одного из ирландских издателей, с которым мы работаем, случился потоп. Нам, наверное, придется отложить некоторые из проектов. Это кошмар.

Я не удержался и поднял брови:

– И Али позвонил тебе по этому поводу в Рождество?

Мэттью засмеялся – странным напряженным смехом, совсем для него нехарактерным.

– Он мусульманин, так что не празднует, и это я позвонил ему. Вчера я не ответил на его электронные письма, и он слегка заволновался. Мы работаем над важной книгой, о том, как современная западная экономическая политика намеренно ухудшает положение бедных.

Его лицо оживилось и стало энергичным, выдавая увлеченность темой. Мне захотелось закатить глаза в ответ, но я остановился. В последние годы мы с Мэттью избегали слишком много обсуждать политические и социальные проблемы. Раньше я никогда так сильно не замечал разницы в наших взглядах, а если и замечал, то просто шутил, что он один из «модных левых» или «шампанских социалистов». Сейчас его горячность по вопросу мнимой несправедливости мира начала раздражать меня больше, чем обычно.

– Ну, надеюсь, все это как-нибудь утрясется, – сказал я и развернулся в сторону гостиной, но он снова заговорил у меня за спиной.

– Знаешь, я, наверное, проедусь. У меня что-то голова болит. Надо проветрить мозги.

Я снова развернулся, теперь уже к нему.

– Ты уверен, что все хорошо? – спросил я, делая шаг ближе и внимательно глядя на него.

Он смотрел мне не в глаза, а куда-то в область шеи.

– Да, я уверен. Просто покатаюсь немножко, воспользуюсь пустыми улицами.

Я продолжал смотреть на него:

– Хочешь, я поеду с тобой?

Он покачал головой и положил ладонь мне на плечо.

– Нет-нет, я буду в порядке. Возвращайся в гостиную. Расскажешь мне, чем закончится «Холодный дом», или что мы там смотрели.

^__________

Маму озадачило решение Мэттью поехать покататься, чтобы проветрить голову.

– Наверное, парацетамол или что-нибудь еще был бы лучше, чем садиться за руль? – спросила она, оторвавшись от руководства по выбору роскошного на вид набора бельгийских трюфелей.

– А по-моему, звучит весьма разумно, – сказал отец. – Я всегда замечал, что хорошая поездка по сельской местности творит со мной чудеса.

– При условии, что ему не слишком плохо, – ответила мама.

– Он не болен, – сказал я, садясь на место. – Просто рабочие вопросы.

– О, понятно, – сказала мама, возвращаясь к шоколаду. – Почему он думает о работе в Рождество?

Я слегка пожал плечами и повернулся к Титусу. Он был поглощен драмой, разворачивающейся на экране, и лишь коротко взглянул в нашу сторону, не особо вникая в разговор.

– Знаете, я думаю, эти даже лучше, чем «Гранд крю» Пьера Марколини, – сказала мама, демонстрируя поднос с шоколадными конфетами.

К половине десятого вечера я заволновался. Я начал поглядывать на часы примерно через час после отъезда Мэттью. Теперь прошло уже два часа, и мои родители тоже начали недоумевать.