Незваный гость

– Рэйчел, – пояснил я нетерпеливо. – Ты сказал, что она «идеально» подойдет для работы личной помощницей Мерил.

Он пожал плечами:

– Ну, я просто подумал, что она, наверное, хорошо справится.

– Но без опыта? Не работав личным помощником и вообще никогда в жизни не имея секретарских или организаторских обязанностей? Как она может быть идеальной?

Мэттью, похоже, не был заинтересован в дальнейшем обсуждении темы.

– Мы этого не знаем. На самом деле, мы ничего не знаем о ее прошлой жизни до того, как она приехала в Лондон.

Как же он был прав.

^__________

Тем не менее вечер стал еще более странным, когда Титус, который охотно принимал участие в обсуждении «Заветов», а потом и Брексита, реформы Палаты лордов и предполагаемой политической ангажированности «Би-Би-Си», вежливо спросил у Джерома, можно ли посмотреть обширную коллекцию картин, висевшую вдоль лестницы, ведущей на второй этаж.

– Конечно, дорогой мальчик. Там наверху есть еще. Иди поброди.

Титус с готовностью принял предложение и покинул гостиную. Я не заметил, что Рейчел тоже ускользнула, но через пять или десять минут понял, что она тоже покинула нашу компанию у камина в гостиной.

Не знаю, что заставило меня встать и отправиться на поиски – меня ни капли не интересовала коллекция унылого готического искусства, просто появилось странное покалывающее ощущение какой-то неправильности.

В коридоре Титуса не оказалось, эффектное, очень современное помещение в кремовых тонах (подчеркнутых угольно-черными ступеньками лестницы) было пустым. Я поднялся по лестнице, и увидел Титуса, внимательно рассматривающего одну из картин в коридоре. Я хотел было окликнуть его, сказать, что пора собираться, когда увидел Рейчел, уверенно идущую с другого конца длинной галереи, рассуждая о мазках кисти на одной из картин в конце. Титус слушал ее и кивал. Они словно были вместе на выставке, делились мыслями о работах, как парочка друзей. Я смотрел на них, странным образом завороженный, и ощутил непривычное чувство дежавю – память перенеслась назад, в тот первый раз, когда Рейчел бродила по нашему дому и обнаружилась наверху, в хозяйской спальне. Я увидел, как Рейчел наклонилась рассмотреть картину, которая как будто пригвоздила Титуса к месту. Она положила руку ему на плечо и склонила голову так, что почти касалась головы Титуса, и, похоже, прошептала что-то ему на ухо. И он улыбнулся, а потом засмеялся.

Я почувствовал, что теряю равновесие, и меня качнуло вперед. Я схватился за стену и задел одну из картин в рамах. Титус и Рейчел повернулись, глядя на мое растерянное и, несомненно, виноватое лицо.

– Нам… пора, – сказал я Титусу.

Меня порадовало, что он не стал спорить, что их с Рейчел прервали. Он спустился по лестнице в своем обычном бодром настроении, и мы все начали прощаться и благодарить Джерома за великолепный ужин.

– Он не готовил сам, – сказала Анита слегка насмешливо. – Если хотите кого-то поблагодарить, то вам следует достать из чулана его вьетнамскую домработницу и поговорить с ней.

– Она не в чулане, – ответил Джером. – И не кажется ли тебе, дорогая, что ты выпила многовато вина?

Анита ничего не ответила, но прижала бокал поближе к себе, как будто его могут отнять.

По дороге домой я решил поговорить о том, что видел наверху, взяв непринужденный тон.

– Похоже, вы с Рейчел наслаждались художественной коллекцией Джерома.

Титус зевнул, потом ответил:

– Да, кажется, наши вкусы совпадают.

– Что за картину вы оба рассматривали? Ты выглядел загипнотизированным.

Титус на мгновение задумался:

– Она называется «Правосудие и Божественное возмездие, преследующие Преступление».

Я кивнул, как будто хорошо ее знал.

– Пьер Поль Прюдон, кажется.

Несколько секунд я молча вел машину, но чем больше думал, тем больше меня это беспокоило. Глубоко вздохнув, я просто спросил напрямую:

– И что же она сказала про эту картину с мрачным названием, что пришлось шептать тебе на ухо?

Я посмотрел в зеркало заднего вида: Титус слегка нахмурился, а потом пожал плечами.

– Она просто описывала, что происходит на картине, сказала, что чувствует, как мощно переданы главные темы. И она не шептала, просто тихо говорила. Ты, вероятно, становишься глуховат.

Он шутливо улыбнулся, но я был слишком отвлечен, чтобы заметить подначку.

– Какие темы? – спросил Мэттью, изображая как бы между прочим интересующегося родителя.

– Кара и месть, – ответил Титус.

Он произнес эти слова словно пустяки. Но они преследовали меня всю дорогу до Челси.

Глава 22 Рейчел

За пять месяцев до

Я ожидала, что Аллертоны-Джонсы удивятся моей новой работе, и порадовалась тому, как Мерил справилась с очевидным снобистским неодобрением Чарли.