Незваный гость

– Я пойму, если ты решишь не заниматься этим сейчас, учитывая… все. Но я думаю, что это может быть важным.

Это вызывает мой интерес.

– Что это? – спрашиваю я, подаваясь вперед.

Она делает глубокий вдох.

– Кажется, я догадалась, кто такая Рейчел на самом деле. Или, по крайней мере, я знаю, где видела ее раньше.

Глава 32 Чарли

Менее недели до

Я внимательно посмотрел сначала на Мэттью, потом на Руперта, который выглядел таким же сбитым с толку, каким я себя чувствовал.

– Мэттью, все в порядке? – спросил он. – Принести тебе чего-нибудь?

– Нет, – ответил Мэттью настолько резко, что прозвучало почти агрессивно. – Нам просто надо уехать. Где Титус?

Я покачал головой.

– Не знаю. Где-то здесь, наверное.

Я расплывчато махнул рукой вокруг. Поместье было обширным и простиралось довольно далеко, с целым садом, словно из детской сказки, раскинувшимся за каменной стеной, что вилась по территории. Если Титус отправился туда, подумал я, его можно искать несколько часов, хотя с большей вероятностью мы найдем его болтающим с Пиппой у бассейна или наливающим себе шампанское.

– Надо его найти. Сейчас.

Мэттью потащил меня за собой. Я видел, что Руперт не понимает, идти ему с нами или нет. Он решил оставить нас в покое и попрощался со мной коротким кивком, пока я старался не споткнуться.

– Отпусти меня, – рявкнул я на Мэттью. – Ты ведешь себя глупо. Я не понимаю, почему…

Вокруг бассейна общались люди, и я заметил среди них маму.

– А я гадала, куда вы оба подевались, – улыбнулась она. – Твой отец беседует с тем журналистом из «Таймс», который тебе нравится. Который комментирует СМИ. Если хочешь, мы можем присоединиться…

– Вы видели Титуса? – перебил ее Мэттью, на мой взгляд, довольно грубо.

Мама выглядела закономерно ошарашенной.

– Э… нет. Ой, да, подожди, он разговаривал с Пиппой. Кажется, они пошли в сторону конюшен.

Ничего не ответив и не объяснив, Мэттью двинулся в указанном направлении, держа в одной руке телефон и пытаясь дозвониться Титусу на мобильный.

– Что происходит? – спросила у меня мама. – Что с ним не так?

Я покачал головой.

– Извини, я… может, ему нехорошо или еще что. Увидимся позже.

Я оставил ее в растерянности и побежал за своим мужем, который уже обходил разбросанные вокруг бассейна хижины, приближаясь к границе главного сада и поля. Когда стало видно конюшни, Мэттью так резко остановился, что я врезался в него.

– Что еще? – спросил я, раздражаясь всерьез.

Он склонил голову набок, явно прислушиваясь. И тогда я тоже услышал. Тяжелое дыхание и аханье. Потом тихий смех.

– Поверить не могу, – пробормотал Мэттью и зашагал к задней стене первой конюшни.

Я последовал за ним, в результате чего перед нами одновременно предстала одна и та же картина.

Титус и племянница Руперта, Пиппа. Последняя прижималась спиной к стене, а первый погружался в нее.

Пиппа заметила нас первой и завизжала:

– О, Боже!

Она начала колотить Титуса по плечу, а он продолжал толкаться в нее. Мэттью не стал ждать, пока он поймет; он шагнул вперед и схватил Титуса, отрывая его от девушки.

– Какого хрена? – заорал Титус.

– Ты чего творишь? – вызверился на него Мэттью.

Титус торопливо пытался натянуть трусы, Пиппа разглаживала платье и надевала туфли.

– А на что это похоже? – крикнул Титус в ответ.

– Тебе пятнадцать! – рявкнул Мэттью. Я никогда не видел его таким злым. – Я не могу сейчас разбираться со всем этим. Во что ты превратился? Трахаешься за конюшнями на свадебных годовщинах? Ты ребенок!

Лицо Титуса переполняли оскорбление и вызов.

– Я устал, что мне вечно указывают, что мне можно, а чего нельзя. Я всю жизнь поступаю по-твоему, и единственный раз, когда я хочу немного повеселиться, ты просто…

– Повеселиться? – сказал Мэттью, хватая его за грудки. – Это не веселье, это недостойно тебя. Это безответственное поведение, каким отличался твой мерзкий, одурманенный наркотиками, нимфоманиакальный папаша.

Он оттолкнул Титуса от себя, и лицо мальчика из гневного стало огорченным. На мгновение упоминание отца Титуса сбило меня с толку: мне показалось, что Мэттью говорил обо мне. В конце концов, в юности мне и самому не были чужды любовные связи за конюшнями. Но потом до меня дошло. Он говорил про Джонни Холдена.

– Просто оставь меня в покое, – сказал Титус, в его голосе слышались подступающие слезы.

Он повернулся, чтобы уйти от нас к Пиппе, которая застыла на краю этой странной сцены, явно не зная, следует ли ей подождать, чем дело кончится, или искать убежища от ярости.

– О нет, – сказал Мэттью. Он снова схватил Титуса, твердо развернув мальчика. – Мы уезжаем.

К моему удивлению, Титус особо не сопротивлялся. Изо всех сил сдерживая слезы, он вытер глаза тыльной стороной руки и позволил увести себя. Я открыл было рот, чтобы сказать что-нибудь Пиппе, которая все еще таращилась на нас, но не смог ничего придумать. Я лишь слабо улыбнулся ей, затем последовал за Мэттью и Титусом по газону обратно к дому.

Мы успели добраться до вестибюля, прежде чем нас остановили.

– Чарльз? Мэттью? Вы куда?

Я оглянулся. Мама торопилась перехватить нас до того, как мы выйдем за дверь.