НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 33

В романе передана предгрозовая атмосфера. Схвачены многие черточки тех лет. Например, повальное увлечение радиолюбительством. Немало энтузиастов, подобных Николаю Тунгусову, просиживали ночи над самодельными коротковолновыми установками, ловя голоса далеких континентов и отчаянно завидуя таким известным радистам, как Э.Кренкель. Характерна фигура наркома — одного из представителей ленинской гвар­дии. Впечатляющи успехи советской науки — медицины и биологии, свободных от прессинга лысенковщины. В масштабной фигуре профессора Ригана автор, как он сам пишет, пытался соединить черты нескольких известных ему ученых, но к его списку можно было бы присоединить таких энциклопедистов, как Вернадский, Н. Вавилов, Четвериков, Серебровский, Юдин, и многих других. И даже то, что роман совсем умолчал о многих реальных трудностях тех лет, — тоже черта времени, и Ю.Долгушин правильно сделал, что не стал его «исправлять» задним числом.

Но как быть с теми научными идеями, которые высказывает автор главным образом устами Ригана? Круг этих идей весьма широк и касается не только прикладных применений ультракоротковолнового генератора, затронуты общие проблемы развития человеческого организма, новые методы лечения болезней, возможность победы над старостью… Можно ли утверждать, что фантаст заблуждался, ведь в действительности наука и впрямь не пошла (пока по крайней мере) по пути Ригана. Нет, как раз Долгушин стоял на правильном пути, еще раз повторим, что фантаст, литератор не обязан быть точным в своих частных прогнозах. Зато его гипотезы привлекали свежестью и смелостью, они были направлены на свержение доктринеров и консерваторов, они учили молодежь без боязни ставить цели, достижение которых кем-то признано невозможным. Да, нет такого генератора и волн мозга, может быть, тоже нет (а может быть, и есть), но описаны эксперименты на ГЧ так убедительно, что очень хочется, чтобы это было правдой. Да, нельзя оживить через несколько часов после смерти утопленную девушку, но страницы воскрешения Анны выполнены прекрасно, и это действительно фантастика, действительно мечта, и автор имеет на такую благородную выдумку полное право.

«ГЧ», пожалуй, редкий случай подлинно научной фантастики в том смысле, что действие книги происходит в среде ученых и большая часть разговоров впрямую идет о науке. Но по-иному, видимо, и вообще нельзя создавать художественные произведения о науке, об ученых. Произведения неизбежно должны включать в себя больший или меньший элемент фантастики. Вот почему. Предположим, автор задался целью написать реалистический роман об ученых наших дней. Нельзя же совсем не говорить о предмете их занятий. Но ведь у каждой научной теории, гипотезы, открытия всегда есть конкретные авторы. Не может же писатель взять идеи у реально существующих людей и вложить их в головы своих героев, совсем, можно сказать, посторонних граждан, нельзя же, к примеру, приписать открытие лазерного излучения не Басову и Прохорову. Но нельзя и требовать от литератора точного следования жизненным фактам, это уже будет документальная, а не художественная проза. Тут-то фантастика и предлагает выход.

* * *

Первоначальный замысел «Пылающего острова» был изложен в киносценарии «Аренида», представленном на конкурс в 1939 году. Тогда у А.Казанцева был соавтор И.Шапиро. Роман начал свой путь к читателю с газеты «Пионерская правда», успел выйти отдельным изданием еще до войны, затем неоднократно переиздавался.

По жанру перед нами традиционный роман-катастрофа, но гипотеза придумана оригинально, а картины задыхающейся земли, воздух которой сгорает в топке гигантского пожара, изображены с такой выразительностью, что и впрямь становится жутко. Катастрофа эта — не стихийное бедствие. И хотя конкретной причиной пожара на острове Аренида были действия внезапно прозревшего доктора, который вдруг понял, что его поиски универсального и дешевого топлива приведут к созданию еще одного вида оружия массового уничтожения, на самом деле причины пожара более глубокие — виновником его следует считать милитаристские и империалистические круги, или, говоря современным языком, военно-промышленный комплекс, и впрямь натворивший немало бед в нашем столетии. Такого термина тогда не было, но черты этого злокачественного образования писатель увидел и передал, а фигура главы международного военного концерна Фредерика Вельта может считаться одной из удач советской фантастики.

Конечно, ничего подобного пожару на Арениде быть не может, и пятый окисел азота не существует, так что и здесь совсем не то предсказание, которое может осуществиться, и этот автор далеко отошел от строгих предписаний, но зато его пожар — символ грозных сил, которые современная наука в состоянии, сама того не желая, выпустить из ящика Пандоры. А нападение Вельта на Советский Союз, занятый спасением человечества, тоже нельзя не рассматривать в весьма современном контексте.

Литературные и идейные достоинства романа очень высоко оценены И.Ефремовым: «Несколько поколений читателей знают и любят эту книгу».