Ни единою буквой не лгу: Стихи и песни

Офелия! Я тленья не приемлю.

Но я тебя убийством уравнял

С тем, с кем я лег в одну и ту же землю.

Я. Гамлет, я насилье презирал.

Я наплевал на Датскую корону,—

Но в их глазах — за трон я глотку рвал

И убивал соперника по трону.

Но гениальный всплеск похож на бред.

В рожденье смерть проглядывает косо.

А мы все ставим каверзный ответ

И не находим нужного вопроса.

Мой черный человек

Мой черный человек в костюме сером,

Он был министром, домуправом, офицером.

Как злобный клоун, он менял личины

И бил под дых, внезапно, без причины.

И, улыбаясь, мне ломали крылья,

Мой хрип порой похожим был на вой,

И я немел от боли и бессилья

И лишь шептал: — Спасибо, что живой.

Я суеверен был, искал приметы,

Что, мол, пройдет, терпи, все ерунда…

Я даже прорывался в кабинеты

И зарекался: — Больше — никогда!

Вокруг меня кликуши голосили:

В Париж мотает, словно мы в Тюмень!

Пора такого выгнать из России!

Давно пора, видать, начальству лень.

Судачили про дачу и зарплату:

Мол, денег прорва, по ночам кую.

Я все отдам! — берите без доплаты

Трехкомнатную камеру мою.

И мне давали добрые советы,

Чуть свысока, похлопав по плечу,

Мои друзья — известные поэты:

Не стоит рифмовать «кричу — торчу».

И лопнула во мне терпенья жила,

И я со смертью перешел на «ты»,—

Она давно возле меня кружила,

Побаивалась только хрипоты.

Я от суда скрываться не намерен,

Коль призовут — отвечу на вопрос.

Я до секунд всю жизнь свою измерил

И худо-бедно, а тащил свой воз.

Но знаю я, что лживо, а что свято,—

Я понял это все-таки давно.

Мой путь один, всего один, ребята,

Мне выбора, по счастью, не дано.

Две просьбы

I

Мне снятся крысы, хоботы и черти. Я

Гоню их прочь, стеная и браня,

Но вместо них я вижу виночерпия.

Он шепчет: «Выход есть: к исходу дня —

Вина! И прекратится толкотня,

Виденья схлынут, сердце и предсердие

Отпустят, и расплавится броня!»

Я — снова я, и вы теперь мне верьте, я

Немногого прошу взамен бессмертия,—

Широкий тракт, да друга, да коня,

Прошу покорно, голову склоня,

В тот день, когда отпустите меня,—

Не плачьте вслед, во имя милосердия!

II

Чту Фауста ли, Дориана Грея ли,

Но чтобы душу дьяволу — ни-ни!

Зачем цыганки мне гадать затеяли?

День смерти называли мне они…

Ты эту дату, боже сохрани,

Не отмечай в своем календаре, или

В последний миг — возьми да измени,

Чтоб я не ждал, чтоб вороны не реяли

И чтобы агнцы жалобно не блеяли,

Чтоб люди не хихикали в тени.

От них от всех, о Боже, охрани

Скорее, ибо душу мне они

Сомненьями и страхами засеяли!

О переселении душ

Кто верит в Магомета, кто — в Аллаха, кто — в Исуса,

Кто ни во что не верит — даже в черта, назло всем…

Хорошую религию придумали индусы —

Что мы, отдав концы, не умираем насовсем.

Стремилась ввысь душа твоя —

Родишься вновь с мечтою,

Но если жил ты как свинья —

Останешься свиньею.

Пусть косо смотрят на тебя — привыкни к укоризне.

Досадно — что ж, родишься вновь, на колкости горазд.

А если видел смерть врага еще при этой жизни —

В другой тебе дарован будет верный зоркий глаз.

Живи себе нормальненько,

Есть повод веселиться:

Ведь, может быть, в начальника

Душа твоя вселится.

Пускай живешь ты дворником,

Родишься вновь — прорабом,

А после из прораба до министра дорастешь.

Но если туп, как дерево, — родишься баобабом

И будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь.

Досадно попугаем жить,

Гадюкой с длинным веком…

Не лучше ли при жизни быть

Приличным человеком?!

Какие ситуации! Простор воображению:

Был гордым и почтенным, а родился — чураком.

А если мало радует такое положение,

Скажи ещё спасибо, что не сделался скотом.

Уж лучше сразу — в дело, чем

Копить свои обиды,

Ведь если будешь мелочен —

Докатишься до гниды.

Так кто есть кто, так кто был кем —

мы никогда не знаем,—

С ума сошли генетики от ген и хромосом.

Быть может, тот облезлый кот —

был раньше негодяем,

А этот милый человек — был раньше добрым псом.

Я от восторга прыгаю,

Я обхожу искусы,—

Удобную религию

Придумали индусы.

О знаках зодиака

Неправда, над ними не бездна, не мрак —

Каталог наград и возмездий.

Любуемся мы на ночной зодиак,

На вечное танго созвездий.

Глядим, запрокинули головы вверх,

В безмолвие, тайну и вечность,—

Там трассы судеб и мгновенный наш век

Отмечены в виде невидимых вех,

Что могут хранить и беречь нас.

Горячий нектар в холода февралей —

Как сладкий елей вместо грога —

Льет звездную воду чудак Водолей

В бездонную пасть Козерога.

Вселенский поток и извилист и крут,

Окрашен то ртутью, то кровью,

Но, вырвавшись мартовской мглою из пут,

Могучие Рыбы на нерест плывут

По Млечным протокам — к верховью.

Декабрьский Стрелец отстрелялся вконец,

Он мается, копья ломая,—

И может без страха резвиться Телец

На светлых урочищах мая.

Из августа изголодавшийся Лев

Глядит на Овена в апреле.

В июнь, к Близнецам свои руки воздев,

Нежнейшие девы созвездия Дев

Весы превратили в качели.

Лучи световые пробились сквозь мрак,

Как нить Ариадны, конкретны,

Но — и Скорпион, и таинственный Рак

От нас далеки и безвредны.

На свой зодиак человек не роптал.

Да звездам страшна ли опала?!

Он эти созвездия с неба достал,

Оправил он их в драгоценный металл —

И тайна доступною стала.

Тау Кита

В далеком созвездии Тау Кита

Все стало для нас непонятно.