Ни тени стыда. Часть первая

— Итак. Насчёт поставок дурмана. Моя идея с однобашмачными курьерами провалилась. Среди бедноты уйма ходит только в одном башмаке. Знаешь, сколько сегодня народу приняли за курьеров Тропы? Надо придумывать другие опознавательные знаки. И скорей, скорей возобновлять поставки в полном объёме. Процентов пятнадцать бандитов города сидит на дурмане, и их уже ломает. Что касается твоего требования покончить с дурманом в школах и приютах... Понимаешь, всё не так просто. Мы с тобой росли на улице, так что видели, на что способны дети под дурманом, — преступления, которые взрослым и не снились, — но сейчас необходимо уйти с радикальных позиций и поискать компромисс. Когда познакомлюсь с атаманами ближе, пойму, как и кого можно перетянуть на нашу сторону, тогда и будем качать права. Разделяй и властвуй, как завещали Древнейшие. Теперь насчёт новых лазов в город взамен накрытых стражей. Не нужны новые. Нужно просто грамотно распределить грузопоток на старых. Например, если открыть новую базу, — я подыскал местечко, вот в этом лесу, — и объединить вот эту и эту тропу, — видишь пунктирную линию? — то весь север страны оказывается связан со столицей в единую транспортную систему с логистическим плечом всего в двести часов! Неплохо, дружище? Конечно, неплохо. Теперь о проценте Тропы за контрабанду заокеанских тканей...

— Ты нашёл, где Мык заново открыл своё дело? — перебил друга Волк.

— Да, не поверишь, это всего полквартала отсюда.

— Хорошо. Вначале идём туда.

— Погоди, Викки. Там вся его банда. Да, тебе не терпится сломать ему хребет, но давай завтра? Соберём всех наших, кто в городе, и уже тогда заявимся. Точнее, я и так знаю, где сейчас все наши, но как бы неловко их срывать с праздника.

— Завтра ни одного из наших не должно быть в городе, — мрачно сказал Виклор. — Больше. Ты уже сегодня должен их увести в лес. Намечается крупная свара — людям Тропы опасно находится внутри городских стен.

— Что за свара? Опять твои шуточки? Ладно. Сделаю вид, что купился. Пошли. Но вначале мы должны попрощаться со Смотрителем.

— Иди, если хочешь, прощайся.

Секретарь ушёл наверх. Через минуту раздался его крик. Через три минуты вернулся он сам.

Стерев следы рвоты с губ, Секретарь сотворил дрожащей рукой знамение Света и спросил что он только что видел.

— Смотрителя. Не узнал? Просто я ему сделал небольшую хирургическую операцию по изменению внешности. Да видно переборщил с глубиной надреза.

Секретарь схватил короля Тропы за грудки.

— Скажи, что это шутка! Что Смотритель где-то на приёме у атаманов, а ты купил фарша, требухи, обрезков всякого мяса, обломков костей, пинту-другую бычьей крови и придумал разыграть старого друга.

Король Тропы молчал. И Секретарь понял, что никакой шутки здесь нет.

Парня снова вырвало. Потом он сел на пол и застонал, обхватив голову руками.

— Как мне это развидеть? Как?! В мясо! Просто в мясо! В куски! В мелкие куски!.. Стоп! В мелкие куски? В этом наше спасение! Похожим способом убивает Белый Призрак.

Секретарь вскочил с пола, но радость на его лице погасили холодные слова Волка:

— Не прокатит, братец. Белый Призрак оставил послание в Купеческом квартале, что ушёл навеки на покой. Просил прощения за свои убийства.

Секретарь потрогал стены, постучал по полу.

— Можно поджечь дом. Он деревянный! Пусть думают, что старик сам себя спалил, когда...

— Не будет поджога. Огонь может перекинуться на соседние дома.

— И что? Ты себя с Воином Чести спутал? Ты не охранитель города, а враг обывателя, бандит и разбойник.

— Поджога не будет. Точка. Мало того, я оставлю знак Волка на стене и брошу волчью шерсть около трупа... около того, что мы условимся называть трупом.

Секретарь ударил донышком кулака в стену.

— Зачем, Викки, забери тебя болотная нечисть, зачем?!

Викки тоже ударил кулаком в стену, но не донышком, а костяшками, и от этого удара дерево треснуло, а с потолка осыпалась штукатурка.

— Неужели неясно? Чтоб не подумали на других! Чтобы не пострадал невиновный!

Секретарь зашёлся истерическим смехом. Пришлось Викки и Бличу приводить его пощёчинами в чувство.

— Ха-ха-ха, убить Смотрителя! Самого Смотрителя! Нас ничто не спасёт. Нам конец, Викки. Хотя, почему нам? Тебе! Тебе и этому горе-поэту. А меня здесь нет. Всё. Больше мы не друзья и не братья. У тебя своя жизнь, у меня своя.

Секретарь убежал. Виклора это совсем не расстроило.

Из часов вылезла кукушка и прокуковала время. Блич вздрогнул и сжался. Виклор сказал:

— Засекай, через десять минут вернётся. И чего ты так боишься обычных часов с кукушкой?

— Есть причина... мне с детства казалось, что она отсчитывает нам жизнь... Как вестник смерти... Глупо, знаю. Но ничего поделать с собой не могу.

Секретарь явился через девять минут. И с порога вцепился Волку в горло обеими руками. Волк не сопротивлялся.