Ни тени стыда. Часть первая

— Так вот, — продолжил рассуждать про книги Секретарь, — я так и не прочёл ничего интереснее, а романа того даже сюжет забыл. И что? Живу же. И ты живи. Не ради себя, так ради своей стаи — ты же хороший вожак, сам знаешь. Ради меня — я с тоски без тебя сдохну. Ради этого поэта белобрысого большеглазого — он же не от мира сего, сразу видно. Чтоб не попадал в истории, рядом должен быть постоянно кто-то не такой наивный. Кто-то поциничнее. Позлее. Или, вот, вспомнился момент, правда из какого романа не помню, там такой же сидел горемыка, сокрушался, а потом пошёл домой и рраз, там его женщина, о которой всю жизнь мечтал, ждала. А вдруг и тебя в лесу ждёт сейчас идеальная девушка из твоих снов? Мужественная, стойкая, не капризная, вкусно готовит, не ревнует к банде и так же сильно, как ты любит, зверей. А?

— Ну, ты, сказочник, — покачал головой Виклор.

— Сказки, кстати, взрослым нужны так же сильно как детям, — не обиделся Секретарь. — И хороших книг среди сказок почему-то больше всего, поверь книгочею. В общем, вот тебе рецепт от всех болезней душевных: когда не помогают книги — влюбляйся, когда устал от любви — читай.

Виклор саркастически улыбнулся и тихо похлопал в ладоши. Секретарь схватил его за шею и начал натирать темя кулаком.

— Вставай, Виклор Волк! Вставай, король Волк! Уходи к болотной нечисти слюнтяй и нюня! Возвращайся скорей тот славный Викки, которого я знаю и люблю!

Виклор легко вырвался и пружинящим прыжком вскочил на ноги. Его лицу опять вернулась суровость, движениям — уверенность, мышцам — спящая ярость. Никто бы не поверил, расскажи Блич, что видел Викки иным: разочарованным, сломленным, опустившим руки. Нет, кто угодно, но не король Волк.

Глава пятая. Друзья или враги?

Ну, же, соберись, тряпка, спроси прямо, зачем пригласили, — напрасно заставлял себя Найрус. Уже подавали десерт, но никто так и не заговорил о цели встречи. Обсудили нападение на дом Воина Чести — мать-герцогиня искренне выразила сочувствие, Солбар — сквозь зубы. Поговорили о Безжалостном — пришлось рассказывать заново версию с упавшим в реку трупом. Помянули какие-то мелкие правовые вопросы. Но каждая из сторон понимала, что это лишь затянувшееся предисловие.

— Что вам известно? — внезапно перешла к делу мать-герцогиня.

— О чём? — отложив в сторону мороженое и утерев рот салфеткой, осторожно спросил Найрус.

— Обо всём, — мягко улыбнувшись, сказала женщина.

— А смысл мне рассказывать?

— Приобрести друзей. Или... хотя бы не нажить врагов.

По слухам, она была ещё детородна, хотя ей и было далеко за сорок. Какая-то часть прежней красоты сохранилась, и сейчас всё её обаяние было направлено на нового начальника Герцогова Ока. Но профессор не поддался чарам.

— Спасибо за ужин. Я пойду. Господин Солбар, требую вас завтра к себе на допрос. Вы не имели права выводить опасного преступника из Башни Смертников. А учитывая, что он после этого сбежал...

— Не надо никуда идти, — каким-то неуместно беспечным тоном сказал Солбар. — Я вам сейчас скажу. Сбежал он, ударив меня в челюсть, можете осмотреть её, и убедиться, что драка была. Сыграл эффект неожиданности и моя самоуверенность. А заполучить Олэ хотели его собратья по охоте на теней, одного из которых я нанял убить мужчину-тень, Воина Чести.

Всё, что Найрус собирался выложить в окружении верных бойцов как главный козырь на допросе, Солбар сообщил сам. И это произошло на его территории, во дворце полном только ему и матери-герцогине преданных воинов.

Профессор не знал, радоваться или огорчаться, что оставил Невилла играть в шахматы с лакеем в приёмной. С одной стороны — Невилл бы узнал секрет, что Воин Чести не человек, с другой — если Солбар захочет убить Найруса, то что сделает Найрус один?

Но ничего не произошло. Солбар не захлопал в ладоши, в столовую не ворвались рыцари. Они были по-прежнему втроём и только втроём, даже слуг мать-герцогиня незаметно отпустила.

— От ночной армии офицеры ночной стражи не возвращаются живыми. Можно считать, что ваш друг уже мёртв, поверьте, мне жаль. И вот теперь, нам самое время налаживать отношения с новым начальником Ока, — сказала герцогиня; наклонив голову вбок и подперев рукой, она с любопытством разглядывала Найруса.

— Не согласен, что он мёртв. И если вы дадите каких-то рыцарей...

— Исключено, — перебила мать-герцогиня. — Ночная армия живёт своей жизнью, знатное сословие — своей. Вы знаете политику государства.

— Государыня. Как можно быть настолько слеп... недальновидной? Преступность уже дошла до масштабов, когда у атаманов целые армии под началом. Люди, которые не участвуют в разбоях, в грабеже, а используются исключительно для уличных сражений. Пока они угрожают обывателю, потом они начнут угрожать государству.

— Потом не случится, Найрус. Атаманы негодяи, но знают грань, которую нельзя переходить.

— Грабежи, поборы, кражи, убийства, разбой... каждый день в стражу поступает столько жалоб, что один расследователь ведёт двадцать дел. Это разве не «перейти грань»?