Няня лёгкого поведения

Ласки этого зрелого мужчины сильно отличались от некоторой порывистости, и я бы сказала даже неуклюжести Майка. Всё что он делал, делал не спеша со вкусом, получая от близости максимум удовольствия и щедро делясь им со мной. Словно опытный музыкант он великолепно знал, на какие струны нужно нажимать так, чтобы я, как послушная руке маэстро скрипка издавала ту музыку, которую он хотел слышать. То ускоряя темп, то замедляя, он доводил меня до такого состояния, когда я, отбросив всякий стыд сама начинала умолять его о том, чтобы он не останавливался. И он, словно повинуясь продолжал свою сладостную пытку раз за разом вознося меня к самим звёздам, которые были так близко, что слепили глаза своим ярким светом…

Я не помню, как мы возвращались домой, вероятно от того, что успела крепко уснуть к тому времени. Теперь по крайней мере стало понятно, почему я полуголая находилась в своей постели…

Догадываюсь, какое жалкое зрелище я из себя представляла. Стыд и угрызения совести с новой силой навалились, грозя раздавить своим огромным весом.

Страшно представить, что он мог подумать, когда увидел меня на стойке в баре. Наверняка сотню раз пожалел, что привёл в свой дом и доверил воспитание не шибко отличающегося по умственному развитию от меня племянника. Да, конечно он был джентльменом до мозга костей, поэтому не бросил меня там одну. Рискуя собой, он спас меня от участи, которая могла быть похуже смерти – быть изнасилованной пьяным уродом на заднем дворе того же самого заведения. В лучшем случае, если бы насильник был один, в худшем… брр, такое даже представлять не хочется, жутко. А то, что было в машине? Разве можно назвать вменяемой ту, что едва не угробила их обоих? А затем, вместо того чтобы молить о прощении и обещать, что подобное впредь не повторится, я, потеряв всякий стыд, сама же его и соблазнила! Как дешёвая проститутка прямо в машине!

Нет, я не стану вспоминать о том, что близость с Уэйдом была волшебной, такой, какой до него не было и вероятно уже никогда не будет. Я буду помнить лишь о том, как одним опрометчивым поступком испортила всё, что с таким трудом по крупицам собрала – свою репутацию. Что бы я ни делала, как бы ни старалась, мне никогда уже не доказать жителям Вёрджин Оакс во главе с непримиримой старой гвардией, что я не самая паршивая овца в стаде. Теперь, когда можно не сомневаться, что видео с моими похождениями разлетелось по всей стране, каждый сможет плюнуть мне в лицо и назвать потаскухой. Так гнобили когда-то мою мать, та же участь отныне ждала и меня.

Глава 29

Не имея при себе платка, жгучие слёзы пришлось вытирать подолом футболки. Выглянув ещё раз из-за куста и убедившись, что мужчина моей мечты по-прежнему задумчиво глядит куда-то в сторону, я осторожно, шажок за шажком крадучись пробралась к изгороди. С лёгкостью преодолев последнее препятствие, я понеслась, не разбирая дороги, лишь бы оказаться подальше от укоризненного взгляда таких близких и таких чужих голубых глаз.

Едва не сбив с ног дышащего на ладан старичка с ходунками в руках, я, немного придя в себя и пробормотав на ходу извинения, бросилась в сторону. Остановилась я лишь тогда, когда носом ткнулась в дверь, которую не чаяла когда-нибудь открыть. Кинув быстрый взгляд по сторонам, я приподняла стоящую кадку с давно высохшим растением и, вытащив из-под неё ключ, вошла внутрь.

Затхлый запах давно не проветриваемого помещения ударил в нос. Стараясь не дышать, я подбежала к окнам и распахнула их настежь, впуская свежий воздух. Дневной свет, льющийся в окно моментально осветил каждый тёмный уголок давно заброшенной гостиной. Скопившаяся за пятнадцать лет пыль толстым серым слоем покрывала все поверхности, изменив до неузнаваемости их цвет. Тут и там в беспорядке валялись вещи, которые когда-то в спешке побросали мы с мамой.

Каждая вещь в доме была такой знакомой и чужой одновременно. Подняв с пола плюшевого тигрёнка, я без сил опустилась на один из стульев.

Время остановилось. Я снова была маленькой девочкой, что доверчиво прижимала к груди любимую игрушку. Отцовский голос и мамин счастливый смех, который ещё помнили эти стены, неожиданно всплыли из самых недр детской памяти.

Здесь, когда-то я была счастлива, здесь же стала несчастна…

Итак, что я собираюсь делать дальше? Снова куда-то трусливо бежать или остаться и сражаться с целым городом? Мама когда-то предпочла первое. Нежная, деликатная, она никогда не отважилась бы противостоять местному ханжескому обществу, но я не она. Меня уже давно считают бичом рода человеческого, чем ещё они смогут обидеть меня? Денег у меня всё равно нет, да и жилья, почитай, что тоже, не считая этого дома, конечно.

Я растерянно обвела взглядом помещение, прикидывая что могу сделать, чтобы придать ему более или менее жилой вид. Нужны вёдра, тряпки… вода, конечно… а так, в целом…

Неожиданный шум снаружи, заставил меня буквально подскочить на месте. Готовая защищать себя и свою собственность я вскочила с места и, подбежав к двери, рывком её распахнула.