Няня [litres]

Еще десять лет назад я бы точно знала, где хочу заказать столик, и получила бы его в любом случае, однако теперь совершенно выпала из светской жизни.

– Покажешь, что выбрала в хранилище? – интересуется подруга.

Шляпная картонка стоит у меня на кровати. Откидываю крышку, вытаскиваю шляпу и оберточную бумагу. Элизабет тут же надевает белые хлопковые перчатки и осторожно извлекает холст.

– Грандиозно… – шепчет она, и это хороший знак.

– Сможешь сделать?

– Конечно смогу, только сначала спроси у Фавершема, не рискованно ли выставлять на продажу эту картину сразу вслед за «Ванитас»?

– Никуда он не денется. Фавершем передо мной в долгу. – На самом деле все мы зависим друг от друга, все трое… – Каталог тоже взяла. Если хочешь, посмотри.

Подруга достает гроссбух и аккуратно листает страницы.

– Ага, вот она. Чудесная штука этот каталог, всегда позволяет увидеть полную картину, извини за каламбур.

Я ложусь, скрипя от усталости.

– Дорогая, не возражаешь, если мы закажем ужин в номер и ляжем спать пораньше? Никуда не пойдем, поедим в постели, посмотрим телевизор…

– Тебя что-то беспокоит? – тревожится Элизабет.

Едва сдерживаюсь, чтобы не рассказать ей нашу грустную историю. Никого и никогда нельзя посвящать во все свои секреты, даже лучшую подругу.

– Все в порядке, просто устала. Прости, наверное, тебе со мной скучно. Не сердишься?

– Вовсе нет. День и вправду был долгий. – Элизабет со стоном наклоняется и снимает туфли. – Мы уже не те, что раньше, верно?

Заказываем гратен из макарон, бисквитное пирожное с ягодами и бутылку хорошего вина.

– Помнишь, как сиживали в школе? – улыбается подруга, когда мы, опершись о подушки, располагаемся в кроватях.

Подносы пристраиваем на коленях, босые ноги прячем под пуховые одеяла.

– Да, похоже.

Шевелю пальцами ног. Боже, какое блаженство! Наконец-то выдалось несколько часов, когда можно ослабить бдительность. Минуты, когда я могу позволить себе перестать быть леди Холт, настолько редки, что их нельзя не ценить на вес золота.

С вечером в «Савое» наш ужин не сравнить, да и не нужно сравнивать. Настали такие времена, когда жизненная энергия уходит и надо гораздо тщательнее следить за собой. Кроме того, на мне лежит тяжелая обязанность защищать дочь и внучку. Стоит вспомнить о подводных течениях в Лейк-Холле, и пища для меня теряет всякий вкус. Ночью мне снятся тревожные сны.

Джо

Забираю Руби из школы. Дочь к концу недели едва волочит ноги от усталости и все же счастлива: учительница доверила ей на выходные присматривать за хомяком. Клетку мы пристегиваем ремешком к заднему сиденью, а еду и прочие хомячьи принадлежности кладем в багажник.

Прибыв домой, заселяем питомца на второй этаж. Пусть живет в спальне у дочери, все равно Боудикку мы наверх не пускаем, и матери в комнате Руби делать в принципе тоже нечего. «Животных нельзя содержать в клетке», – твердила она, когда я была еще девчонкой.

Ханна снова в Лейк-Холле.

– Спасибо, что ты сегодня здесь. Как справляется Лотти?

– Боюсь, от нее больше проблем, чем помощи. Ну да ничего. Поищем другую кандидатуру. Можно дать объявление в «Ивнинг адвертайзер».

– Даже не знаю… Там ведь публикуют всякие россказни о скелете в озере. По-моему, у нас не будет отбоя от желающих просто полюбопытствовать.

– Не исключено, что ты права. Надо будет обдумать этот вопрос.

Ханна поднимает сумку, однако я не хочу, чтобы она уходила.

– Может, подождешь? Я бы угостила тебя ужином – знаешь, в знак благодарности за все, что ты делаешь. Если никуда не торопишься, конечно. Мать сегодня заночует в Лондоне.

– Что ж, с удовольствием, – широко улыбается Ханна.

– Думала, мы сегодня будем втроем – я, ты и бабушка, – фыркает появившаяся в дверях дочь и уныло возит носком туфельки по полу.

– Руби, как ты невежлива! Прости, Ханна. Боюсь, мой ребенок устал.

Бросаю на дочь неодобрительный взгляд, однако та демонстративно выходит из комнаты.

– Прости, – снова повторяю я.

– Ничего страшного. Дети – они и есть дети.

– И тем не менее…

– Руби до сих пор переживает. У нее сейчас тяжелое время. Фактически только познакомилась с бабушкой, а тут еще новый для нее дом… Естественно, она не в своей тарелке. Кроме того, ей приходится привыкать ко мне – представляешь, какие перемены в жизни? На ее долю и так выпало жуткое потрясение. Что ты хочешь? Маленькая девочка в незнакомом месте… Руби нужна стабильность, а о какой стабильности может идти речь, если твоя мать тебя то и дело унижает на глазах у ребенка?

А ведь она права. Я как-то о подобных вещах не задумывалась. Все-таки Ханна знает нашу семью вдоль и поперек.

– Спасибо тебе за понимание, – вздыхаю я.

– Не за что благодарить. Я считаю своим долгом стать твоей правой рукой, так что Руби в итоге поймет, что на меня можно положиться. Она успокоится, если мы будем вести себя правильно.

– Ну да, наверняка…

Ханна то и дело предлагает мне разумные варианты, позволяющие найти простой и надежный выход из той трясины, в которую мы угодили.

– Кстати, по поводу Руби. Не возражаешь, если я тебя кое о чем попрошу?

– Нет, конечно нет.