Ничего личного

— Впрочем, можешь передать ему, что он идиот… — голос Индейца был таким же безжизненным, как его взгляд, — … тупица и кретин.

Ага, понятно, опять ругались из-за какой-нибудь статьи. Кэти уже заметила, в последнее время главред стал не в меру дерзким и отважным. Не иначе, как Эбби обеспечила ему прилив тестостерона в организме. А близкое знакомство с Тобиасом Клейтоном указало, в какую сторону направить избыток дурной силы. Особенно бесился Равик, когда осторожную позицию юридического департамента поддерживал сам Гловер.

— О’кей, так и передам, — легко согласилась она, на этот раз набирая на телефоне Индейца номер Густава. — Мистер Равик, наш общий босс просил передать вам, что вы идиот… но все равно остаетесь его самым близким другом.

Раздавшийся в трубке ответ был больше похож на хриплое от злости карканье:

— Таких друзей… за одно место и в музей. Скажи этому сукиному сыну, что он мне не друг, а трусливая куриная жопа.

Кэти вздохнула и плотно прижала трубку к груди:

— Говорит, что понимает твою позицию, хоть и не может с ней согласиться.

Взгляд Гловера слегка прояснился:

— Скажи ему, что может свое понимание свернуть в трубочку и засунуть в одно место. Вместе с согласием.

А, была не была.

— Мистер Равик, босс сожалеет о своей несдержанности.

Теперь Индеец наблюдал за Кэти с неподдельным интересом, хотя она приложила все усилия, что бы из трубки до него не донеслось ни звука.

— Иногда лучше жевать, чем говорить. Особенно на собрании редакторов. Тогда и жалеть не придется. — Похоже, Равик тоже начал терять боевой задор.

Дальше Кэти уже не пряталась. Ее слова должны были услышать оба мужчины.

— Александр, Густав считает, что сегодня на собрании ты упустил блестящую возможность промолчать.

— Что такое, — возмутилась трубка, — я не так сказал.

— Ничего страшного, — с апломбом заявила Кэти в ответ. — Я всего лишь перевожу ваши вербальные эмоциональные выбросы на цивилизованный язык.

Некоторое время оба мужчины пытались осмыслить услышанное. Затем Гловер встал и решительно отобрал у нее свой телефон.

— Слушай, друг, кажется, нам нужно выпить. — Судя по тому, как просветлело его лицо, Равик на этот раз возражать не стал.

Привстав на цыпочки, Кэти приблизила ухо к трубке.

— Только сегодня давай без баб! — Донеслось до нее.

Гловер посмотрел с сомнением, но девушка уверенно закивала. Не дожидаясь, пока он закончит разговор, она быстро поцеловала колючую щеку, подхватила сумку и поспешила к лифту.

— Буду поздно, — помахала она в щель между закрывающимися дверьми лифта. — Обещаю вести себя плохо и не скучать.

* * *

На уютной улочке в паре кварталов от Кенсингтонского сада царили тишина и покой. Листва высоких лип заглушала шум автострады, из-за закрытых окон домов не доносилось ни звука, собачники и их питомцы совершали привычный вечерний ритуал в полном молчании.

Собаки, передвигаясь от столба к столбу, вдумчиво исследовали пи-мейлы ранее отметившихся сородичей. Влекомые на конце поводка, их хозяева покорно подчинялись заданному ритму движения — пятьдесят метров, остановка, пятьдесят метров, снова остановка. Время от времени кто-то наклонялся, чтобы разминировать дорогу: четкие, точно выверенные, автоматические движения.

Кэти постучала в затемненное окошко синего автофургона, особенно популярного у фермеров и владельцев небольших магазинчиков. Стекло тут же опустилось сантиметров на пять и из сумрака салона послышалось приветливое:

— Хулинадо?

— Открывай. Свои.

Дверца распахнулась, и девушка нырнула в пахнущее кофе, сигаретами и жареной картошкой нутро. Эдди, расположившийся у задней стенки с ноутбуком на коленях, быстро поднял глаза, кивнул и снова уставился в экран. Зато его напарник, вероятно тот самый Кайл, владелец машины, смотрел на девушку во все глаза и ухмылялся во все тридцать два зуба.

— Так это ты, значит, та самая Кэти Эванс?

Она кивнула и протянула руку для приветствия. Продолжая улыбаться, он потянулся ей навстречу:

— Которая и мертвого из могилы поднимет?

Ну, Эдди! Ну, трепло! Ее ладонь мгновенно повернулась, уперлась шутнику в лоб и толкнула обратно на сиденье.

— Эдди!

Тот предпочел сдаться без боя:

— Ну, прости, детка. Не мог не поделиться радостью.

И рожа у него при этом была такая счастливая, что Кэти сразу поняла — ругаться бесполезно. И все же душа требовала мести:

— Кстати, ты мне до сих пор должен пятерку. Чем порадуешь?

Вторая попытка пробудить в Эдриане Броуди крепко спящую совесть, как и первая, закончилась ничем:

— Ну, хочешь, пришлю тебе свою фотку из душа? — Эдриан отложил ноутбук в сторону и взял с сиденья пакет с логотипом Subway (51).

— Фууу, готова сама заплатить, чтобы этого не видеть. — Кэти с интересом наблюдала, как короткие толстые пальцы разворачивают вощеную бумагу, в которую был завернут королевских размеров сэндвич.

— Отлично, — Эдди плотоядно улыбнулся длинной булке, украшенной оборочками розовой ветчины и нежно-зеленого салата, — вот мы и сошлись в ноль. Эээ, отдай обратно!