Ничего личного

— На что угодно, лишь бы она была с ним. — И с вновь пробудившимися язвительными нотками в голосе поинтересовался: — Ну как, полегчало?

Девушка задумчиво кивнула:

— Да, как ни странно. То есть, — она мучительно морщила брови, — если мужчина говорит, что хочет детей, дом, семью, то..?

— Просто предлагает свою плату за ее товар.

— И это значит..?

— Что, на его взгляд, эта женщина стоит дороже денег.

— Действительно, как просто. И все-таки странно, — Кэти зябко повела плечами, словно прячась от прокравшегося в душную комнату сквознячка, и тут же весело улыбнулась. — А знаешь, что страннее всего?

— Ну?

— Что я обсуждаю проблему истинной любви с человеком, получившим срок за сутенерство. И не вижу в этом ничего удивительного. Спасибо, Оливер, — она послала через стол воздушный поцелуй, — ты просто прелесть.

Рэмзи сделал вид, что поймал ее поцелуй в полете, как муху, сунул в нагрудный карман и похлопал себя по рубашке:

— Да, я такой. Оливер Рэмзи — друг всех женщин.

* * *

Разговор с Гловером занял гораздо больше времени, чем предполагалось изначально. Один невинный маленький вопрос — чем, на его взгляд, ее правая грудь отличается от левой — повлек за собой неожиданно длительное и дотошное разбирательство.

Девушке подробно разъяснили все анатомические особенности ее строения, от кончиков пальцев до круглых розовых ушей, а потом повторили еще пару раз, чтобы лучше запомнила. Засыпала она в твердой уверенности, что устраивает Александра безоговорочно и полностью, за исключением, разве что, своего поганого характера и мерзкой привычки к независимости. Но такие мелочи он согласен был терпеть бесконечно долго и даже не жалуясь.

Надо же, Индеец считает меня почти идеальной, проваливаясь в сон, успела подумать Кэти. Наверное, он просто еще не заметил, как стремительно исчезает его выпивка из бара.

_____

(52) цит. В.Шекспир «Много шума из ничего»

Глава 26

Смотреть, с каким видом в зал для ланчей «Сохо клуба» входят политики, было сплошным удовольствием. И неважно, был ли то матерый бизон или гиена на посылках, каждый из них на несколько секунд замирал на пороге комнаты, сканируя всех присутствующих напряженным взглядом. Определив соотношение сторонников к противникам, гость позволял себе слегка расслабиться и, кивая знакомым, проходил к своему столику.

Тем более странным выглядело явление Бориса Мелвилла, без разбору ослепляющего всех присутствующих сиянием хорошо отполированных и остро заточенных зубов. Это настораживало всех, кроме, пожалуй, одного Александра Гловера, спокойно наблюдавшего за приближением Мелвилла к его столу.

— Не возражаешь? — Борис отодвинул стул.

Тобиас Клейтон пожал плечами, а Гловер безразлично кивнул. После публикации в «Индепендент» и на сайте «Макдермид Дейли» серии статей, посвященных ходу выборной кампании, выяснение отношений стало неизбежным, а в своем нынешнем настроении Гловер даже желал, чтобы оно произошло наиболее болезненным образом. Его сын, Тим, носивший фамилию другого мужчины, разговаривал с ним всего один раз и только для того, чтобы попросить себе время осмыслить новость. Со времени их единственной встречи прошло уже три недели.

— Ходят слухи, что это ты пригрел под своим крылом писаку Макдермида.

Голос Мелвилла звучал подчеркнуто небрежно, но Александр заметил, как хищно прищурились его глаза и вздрогнули ноздри. Итак, Борис прочитал последнюю статью Кэти и ему хватило соображения связать воедино цепочку Хью-Кэти-Гловер. Или Лидия подсказала.

— Послушай, Александр, — Мелвилл наклонился вперед и понизил голос, — у меня складывается впечатление, что ты лично заинтересован в моем провале. Это так, да?

Вместо ответа Гловер улыбнулся своей фирменной «индейской» улыбкой. Да, говорил его взгляд, это очень личное. За вами, Мелвиллами, ого-го какой должок. Лидия забрала у меня сына, за это я сокрушу ее амбиции. Ей никогда не стать женой мэра, и ее муж, которого она столько лет терпела в надежде компенсировать неудачный брак социальным успехом, скатится вниз по той самой лестнице, по которой столько лет карабкался вверх. Не равноценный обмен, признаю, но это только начало.

— Что именно тебе не понравилось, Борис? Давай обсудим. Надеюсь, ты получил письмо Макдермида.

Отправка писем с предложением опротестовать статью была обычной практикой Хьюго, однако адресаты почти всегда воспринимали ее как утонченное издевательство. В результате, взамен доказательств своей неправоты Макдермид получал ответные письма адвокатов с обещанием засудить журналиста. Между строк же явно читалось желание кастрировать и распять ретивого писаку. Да, попытки были, но, как ни странно, они приводили только к раздуванию скандала и появлению новых нелицеприятных подробностей карьеры тех самых политиков. Некоторым из них это обошлось слишком дорого. Впрочем, кто сегодня о них помнит?

Стараясь не обращать внимание на ухмыляющегося Тобиаса, Гловер внимательно смотрел в лицо медленно краснеющего Мелвилла:

— Можешь опровергнуть хоть один факт? Или считаешь, что автор статьи каким-либо образом выражает свою неприязнь к тебе лично?