Ничего не говори

Барнаби Робертс вернулся на место за скамьей своих юристов. Усидеть спокойно ему не удавалось. Каждый раз, когда Уорт придирался к Хемансу – что случалось часто, – Робертс начинал ерзать, как гиперактивный школьник. Блейк Франклин по-прежнему сидел в зале, безмолвно выражая мне свою поддержку.

Но из всех присутствующих больше всех меня заинтриговал Стив Полайти. Верный корреспондент портала страх-и-риск. com сидел в каком-то оцепенении, склонив голову набок. Его блокнот, в котором он должен был бы бешено строчить, покоился на бедре, даже не открытый. Ручки я тоже не заметил.

Я бы сказал, что он выглядит как проигравший. С самого начала он пророчил «АпотеГен» поражение. Он спекулировал своими прогнозами на национальном телевидении. Клики сотен тех, кто оставлял комментарии на его посты, и тысяч, кто их просто читал, принесли сказочный доход его сайту.

И что теперь? Теперь каждый, у кого был доступ в Интернет, прекрасно понимал, что это была ошибка масштаба «Дьюи выиграл у Трумэна». Бедный Том. Джерри опять оставил его ни с чем.

От его репутации остались одни лохмотья, сайт превратился в посмешище, а финансовое благополучие было под угрозой. Популярность блога – вещь довольно условная. Как только миллионы читателей лишат его своего доверия, он перестанет приносить прибыль.

А все потому, что источник журналиста – великий безымянный источник – оставил его в дураках. Может, это был Марк? Да, он действительно мог дать Полайти номер моего мобильного телефона. Но способен ли был свояк использовать родство со мной ради публикации сведений на страх-и-риск. com? Неужели Стив Полайти стал еще одной жертвой притворства Марка Лоу?

В этот момент я вдруг понял, как это узнать.

– Благодарю вас, – объявил я, когда Хеманс закончил представлять суду материалы, а Уорт – рвать его на куски, – я объявляю перерыв на пятнадцать минут, после которого мы заслушаем сторону ответчика.

Я посмотрел прямо на Стива Полайти.

– Почему бы вам всем не выйти на улицу, погреться на солнышке? День сегодня просто замечательный. К тому же каждому из вас не терпится проверить на телефоне новые сообщения. В особенности журналистам.

Чтобы понять, что я обращаюсь непосредственно к нему, Полайти, сидевшему с безразличным видом, понадобилось некоторое время. Я не сводил с блогера глаз до тех пор, пока не увидел, что до него дошло. Он выпрямился и слегка мне кивнул.

Когда я поднялся со своего места, секретарь провозгласил:

– Всем встать.

Оказавшись в безопасности за дверью своего кабинета, я вытащил телефон и отправил Полайти сообщение:

Срочно зайдите ко мне в кабинет. У меня есть предложение.

Зная, что на разговор с ним у меня не больше пятнадцати минут, я вышел из офиса, даже не снимая мантию. До любопытных взглядов, которые многие бросали на меня, пока я шел по людному коридору, а потом спускался на первый этаж, мне не было никакого дела.

У служебного входа опять дежурил Бен Гарднер.

– Ну, как идет заседание? – спросил он.

– Объявил перерыв на пятнадцать минут. Хочу глотнуть немного свежего воздуха.

– Да, уж чего-чего, а свежего воздуха сегодня достаточно, – ответил он и махнул рукой на дверь.

Я притворно ему улыбнулся, вышел на улицу и позвонил Элисон.

– Где ты? – спросил я, когда она ответила на звонок. – Я у служебного входа.

– Поверни направо.

Я просканировал взглядом девяносто градусов пространства перед собой и увидел ее – она стояла на углу возле парковки для сотрудников суда. Мы двинулись навстречу друг другу и встретились на полпути.

– Что означает твое сообщение? Здесь замешан Марк? Ты уверен?

Я рассказал ей о записи с камеры видеонаблюдения и конверте, который он подсунул мне под дверь.

– Боже праведный! – воскликнула Элисон, когда я закончил рассказ. – Я ведь только что его видела.

– Серьезно? Где?

– У главного входа, он разговаривал по телефону. Я хотела к нему подойти, но не стала этого делать, не зная, что ты имел в виду.

– Он еще там?

– Я видела его машину на платной стоянке перед судом, где можно стоять не дольше часа. Он закончил говорить, оплатил парковку и пошел к зданию суда.

– Значит, он сейчас внутри?

– Видимо, да, – ответила Элисон. – И что мы будем делать? Если он, конечно, и правда имеет к этому отношение?

– Именно поэтому я и попросил тебя взять пистолет. Он у тебя с собой?

– Да, – ответила она и приподняла сумочку, имея в виду, что он внутри, – но зачем он, если мы все равно не сможем пронести его внутрь?

– Я думаю, сможем. Ты можешь его разобрать? У металлодетекторов на входе слабый сигнал. Если одну половину возьму я, а вторую ты, получится пронести.

Мне с трудом верилось, что эти слова произношу я. Всегда такой щепетильный судья хладнокровно обсуждает план уголовного преступления. Если нас поймают, это как минимум год тюрьмы. Может, и больше, учитывая, что я вряд ли смогу сослаться на незнание закона. Но я был не в том положении, чтобы задумываться о последствиях.

Как и Элисон.

– Ты все еще возишь в машине набор отверток? – спросила она.

– Конечно.

– Неси.