Ничего не говори

Свои темные волосы Джастина стянула на затылке в «хвост». На ней была обтягивающая футболка и еще более обтягивающие джинсы, но я тут же отвел взгляд, надеясь, что Элисон ничего не заметила. Вместо этого огляделся по сторонам. Ничего необычного. На столе в столовой кипа учебников. Привычный хаос на диване – несколько разрозненных одеял и подушек. В спальне и на кухне было темно.

– Так о чем вы хотели поговорить? – спросила Джастина.

– Я подумала, ты сможешь объяснить вот это, – сказала Элисон, протягивая ей парик.

Зажатая в руке жены, копна искусственных белокурых волос выглядела как останки чирлидерши, которую сбила машина. Джастина, не понимая, смотрела на парик.

– Что это? – спросила она.

– Узнаешь? – ответила Элисон вопросом на вопрос.

Я по-прежнему избегал смотреть на Джастину – мне буквально некуда было посмотреть, чтобы не вызвать подозрения, – но краешком глаза все же увидел в ее взгляде, устремленном на меня, призыв о помощи. Отвечать на него я не собирался. У Элисон в тот момент и без того было достаточно забот, чтобы я своими действиями еще и подливал масла в огонь ее опасений по поводу неверности мужа. Я был полон решимости твердо занять ее сторону.

– Нет, – сказала Джастина.

– Он же твой, не так ли?

Я рискнул поднять на девушку глаза. Она была, как и положено, сбита с толку.

– Вы думаете? Это парик, да?

– Да. Когда ты вчера забирала двойняшек, он был на тебе?

– Вчера? – переспросила Джастина. – Постойте-ка, вчера ведь была среда, а в этот день я никогда за ними не езжу, их забирает мистер Сэмпсон.

Она вновь бросила на меня умоляющий взгляд, но мистер Сэмпсон был не дурак. Заступившись за нее в тот момент, я ровным счетом ничего бы не выиграл.

– Джастина, вчера кто-то забрал из школы детей. Ни мистер Сэмпсон, ни я этого не делали. За ними приехала «Хонда Одиссей». Кроме нас, ключи от этой машины есть только у тебя.

– Но я не… – начала она и умолкла.

– Что, у тебя нет ключей?

– Почему нет? Вон они, – сказала девушка, показывая на крючок на стене у двери.

Ключи хранились там, чтобы я или Элисон могли их без труда найти, если бы кому-то из нас понадобилась «Хонда». На связке болтался тяжелый латунный брелок размером с кулак, поэтому бездумно сунуть ее в карман было нельзя – это служило гарантией того, что ключи будут возвращать на крючок на случай, если понадобятся кому-нибудь еще.

– Значит, ты говоришь, что вчера детей не забирала? – спросила Элисон.

– Нет, по средам у меня занятия. А потом, уже сегодня вы прислали мне сообщение и велели за ними не приезжать. Что происходит? С ребятами все в порядке?

– Нет. Ты же знаешь, что не в порядке, – ответила Элисон, и в ее голосе слышалась враждебность.

В конце концов я отважился поднять на Джастину взгляд. На ее лице не отразилось никакого волнения.

– Просто расскажи нам правду, – настаивала Элисон, не сводя с девушки глаз, – о последствиях поговорим потом. Сейчас самое важное – это дети. Тебе заплатили, чтобы ты их забрала? Они угрожали тебе или твоим близким?

– Что вы такое говорите? – произнесла Джастина.

Элисон стояла прямая как палка. Она сделала медленный глубокий вдох, а потом еще медленнее выдохнула.

– Я очень сожалею, – наконец сказала она, – но у меня нет выбора. Ты уволена. Я хочу, чтобы до конца недели ты отсюда съехала.

– Но миссис Сэмпсон, у меня ведь нет другого…

– Ты вполне можешь найти квартиру поближе к колледжу. Вариантов, я думаю, сейчас в избытке. Я не могу допустить, чтобы ты жила в коттедже.

– Ну пожалуйста, я не… – начала было она, но потом переключила внимание на меня.

Это оказалось ошибкой. Отменить вынесенный ей приговор было не в моей власти.

– Мистер Сэмпсон, может, вы…

– Мне очень жаль, Джастина, – перебил я ее, надеясь, что это прозвучало достаточно решительно.

Если бы потом, когда мы потушили свет и легли спать, кто-то измерил рулеткой расстояние между мной и женой, выяснилось бы, что нас разделяет каких-то пару футов. Но казалось, что мы лежим в тысяче миль друг от друга.

Элисон набрала в грудь воздуха, будто собираясь что-то сказать, но промолчала.

А потом все-таки заставила себя произнести:

– Прости, с Джастиной действительно получилось нехорошо.

Я не мог бы с уверенностью сказать, за что она извинялась – что обвинила меня в желании затащить девушку в постель или что вышвырнула ее на улицу, – но не мог не принять искренних извинений и поэтому просто ответил:

– Ничего.

– Знаю, если я не права, я поступила ужасно. Но не могу избавиться от ощущения, что все-таки не ошиблась. И я просто не смогу по-прежнему жить с ней бок о бок, если буду думать, что это она.

– Ничего, – вновь повторил я.

– Когда вся эта история закончится, мы сможем позвать ее обратно.

– Сомневаюсь, что она согласится.

– Думаешь, я не права?

– Сейчас я совсем ничего не понимаю, – признался я.

Она несколько мгновений помолчала и продолжила:

– Завтра, когда она уедет на занятия, я собираюсь взять образцы отпечатков ее пальцев и ДНК.

– Хорошая мысль, – ответил я, подразумевая, что вреда от этого не будет.