Стороны начали обмен колкими репликами, и я сделал вид, что внимательно их слушаю. Суть спора сводилась к тому, что в глазах Уорта семнадцати ученых было многовато, хватило бы и десятерых. Кроме того, он возражал против передачи Хемансу целого ряда документов, в том числе переписки по электронной почте, утверждая, что они являются коммерческой тайной компании «АпотеГен».
Я дал им выговориться и задал вопрос о графике судебных процедур, что спровоцировало новый виток бесполезных препирательств.
– Ну хорошо, хорошо, – сказал я, делая вид, что их перебранка вывела меня из терпения, хотя в определенном смысле так оно и было, – насколько я понимаю, стороны не достигли взаимопонимания ни по одному из вопросов.
Я обвел их взглядом, будто стайку драчливых школьников, и сказал:
– Дамы и господа, я прекрасно осознаю всю важность этого дела и понимаю, насколько высоки ставки. Все ваши взаимные претензии можно было бы передать на рассмотрение судье-магистрату, но я лучше сохраню вам время и деньги и расскажу, как сам себе это представляю.
Когда я продолжил после небольшой паузы, многие в комнате подались вперед.
– Во-первых, что касается материалов для суда: я согласен с мистером Уортом, что опрашивать семнадцать ученых – это чересчур. И поэтому намерен сократить их количество до десяти. Вы, мистер Хеманс, можете выбрать тех, кто представляется вам наиболее важными свидетелями.
Уорт позволил себе мимолетный победоносный взгляд, но я тут же остудил его пыл:
– Однако я считаю требования мистера Хеманса предоставить заявленные документы, в том числе переписку по электронной почте, вполне обоснованными. Мы будем хранить их в недоступном, надежном месте, и «АпотеГен» не придется беспокоиться, что сведения о его деятельности просочатся к конкурентам. У меня нет никаких сомнений в щепетильности мистера Хеманса. Что же до мистера Пальграффа, то мы предложим ему подписать максимально жесткое соглашение о неразглашении. Такое решение кажется вам справедливым?
Ни одна из сторон не осмелилась выразить свое несогласие. Судьи обязаны своей дурной славой таким решениям в духе Соломона, предложившего разрубить ребенка пополам. Но это было еще не все.
– Теперь что касается графика судебных процедур. Как каждый из вас наверняка знает, в пятницу я вынес постановление о предварительном судебном запрете. С учетом публичных заявлений мистера Робертса о необходимости поскорее вывести «Превалию» на рынок, невзирая на судебный спор вокруг патента, у меня попросту не было выбора.
Робертс покраснел. Я продолжал:
– С другой стороны, меня тревожит тот факт, что выпуск лекарства, способного предотвратить миллионы преждевременных смертей, будет отложен. В принятии решений подобного рода закон призывает судей руководствоваться принципами общественного блага, а в нашем случае значение для широкой публики налицо. Поэтому я не желаю, чтобы этот судебный спор стоял на пути столь важного препарата дольше, чем это необходимо. С учетом этого на предоставление суду всех необходимых материалов вам отводится две недели, начиная с завтрашнего дня. А в ближайшую по окончании этого срока пятницу мы вынесем «приговор Маркмена».
Я только что сбросил бомбу на строго регламентированный мир гражданского судопроизводства. У одного из представителей «Грэхем, Фэллон и Фарли» в прямом смысле слова отвисла челюсть. Еще один, кажется из «МакДауэлл-Уотерс», издал такой звук, будто получил удар кулаком под дых.
Первым пришел в себя прожженный судебный адвокат Уорт.
– Но… но… Ваша Честь… – сбивчиво начал он, – при всем уважении, вы говорите о том, чтобы меньше чем за три недели проделать годовой объем работы.
– Совершенно верно, мистер Уорт, – невозмутимо ответил я, – поэтому советую вам приступить немедленно.
– Но я не представляю себе, как…
– Да хватит сопли жевать! – воскликнул Барнаби Робертс, вскакивая на ноги и указывая на меня пальцем. – Это возмутительно. Меньше трех недель, чтобы подготовить такое запутанное дело? Дикость какая-то. Вы этого не сделаете!
Уорт принялся осторожно уговаривать своего клиента:
– Мистер Робертс, все в порядке. Вы не могли бы…
– Нет,
– Мистер Робертс, вы не можете оспорить это решение, – процедил сквозь зубы Уорт.
– Это просто смешно! – сказал Робертс, вновь тыча в меня пальцем. – Кем вы себя возомнили? Это не суд, а какой-то фарс!
–
– Мистер Хеманс все сделает как надо, – сказал великан-адвокат, не считая нужным стереть с лица самодовольную ухмылку.
– Вот и замечательно, – сказал я, – на этом у меня все.
Похитителям нужно было поскорее? Они получили поскорее. Мягко говоря.
Пока я шел к двери, в комнате царила тишина. Как только я закрыл ее за собой, поднялся крик.
Глава 33