Ничего не говори

Потянув за ручку дверцы, я невольно вызвал целую лавину из падающих коробок с играми. «Трабл». «Сорри». «Кэнди Лэнд». «Шутз энд Лэдерз». «Монополия». Некоторые коробки падали набок и раскрывались. Пол был усеян песочными часами, кубиками, пластмассовыми фишками и игровыми карточками. Но мне опять же было плевать. Меня волновала лишь медведица Эмма.

Но в шкафу ее не было. В нижних ящиках тоже. Я тщательно каждый из них осмотрел, убедившись, что от моего пристального внимания не ускользнуло ни одного квадратного дюйма.

После этого мой взгляд упал на противоположную стену, где у нас стояли книжные полки. Иногда Сэм любил забрасывать свою медведицу туда. Вполне возможно, она приземлилась на какую-нибудь стопку книг, а потом за нее закатилась.

Я методично, начиная сверху слева, а затем двигаясь вправо и вниз, стал вытаскивать ряд за рядом стопки книг и швырять их на пол. И каждый раз, приступая к новой стопке, говорил себе: она здесь. Эмма пряталась здесь. Стоит мне вытащить следующую пачку, и она улыбнется мне своей плюшевой улыбкой. Я представлял, какую испытаю радость, когда добьюсь успеха и вручу медведицу измученному сыну, чьи слезы тут же высохнут, уступив место благодарной улыбке.

Я уже перелопатил таким образом не одну сотню томов, как вдруг услышал голос Элисон, которая стояла в дверном проеме.

– Остановись, Скотт, – мягко сказала она. – Сэм уже двадцать минут как спит. Я почесала ему спинку, он рухнул в кровать и тут же уснул. Он просто устал. Давай поищем медведицу Эмму завтра.

Я не отступился, как будто не замечал ее присутствия. Начатое надо было довести до конца.

– Этот плюшевый медвежонок – не твоя дочь, – продолжала она, – и найти ее – совсем не то же самое, что найти Эмму.

На пол полетел еще один ряд книг.

– Скотт, посмотри вокруг. Просто остановись и посмотри.

Она мягко взяла меня за руку, не давая обрушить вниз следующую стопку. Это вывело меня из транса, в котором я, по-видимому, до этого находился. Я пережил один из тех редких моментов, когда удается покинуть собственное тело и повнимательнее присмотреться к человеку, который в нем обитает.

Что я увидел? Мужчину средних лет – сгорбившегося, лысеющего, отчаявшегося. Он вспотел. Рубашка вылезла из брюк. В комнате вокруг него царил разгром, будто после нашествия грабителей. Жена смотрела на него с испугом: ее муж был на грани безумия.

Я тяжело опустился на пол и прислонился спиной к опустевшим книжным полкам. По обе стороны высились горы книг. Элисон присела рядом и похлопала меня по плечу.

– Все хорошо, Скотт, – сказала она, – все хорошо.

– Прости, – ответил я.

– Ничего страшного, – вновь отозвалась она.

Мне показалось, что Элисон захотела прижаться ко мне, но мешали разбросанные книги. Тогда она просто погладила меня по бедру.

И тут я слетел с катушек. Я обнаружил, что тело колотится от безудержных рыданий. К горлу подкатила тошнота. Плечи затряслись. Я не сдерживал слез, а если бы даже и захотел, то все равно бы не смог. Весь день я изображал из себя нормального человека, а теперь просто сломался.

Элисон отодвинула кучу книг, встала рядом на колени, обняла и стала успокаивать меня. Женщина, за которой без ее ведома целый день следил частный детектив – нанятый мной, – теперь баюкала меня с той же нежностью, с которой только что успокаивала нашего сына. Когда я наконец немного пришел в себя и обрел контроль над своим телом, она притянула мою голову к своей груди и дала выплакаться себе в рубашку.

Ее мальчикам выпал трудный вечер.

Медведицу Эмму мы нашли на следующий день – она сидела на стульчике Эммы за кухонным столом.

Там, где ее накануне оставил Сэм.

Глава 46

В среду с утра – которое наступило для него ближе к полудню – младший брат по обыкновению занялся просмотром записей, сделанных ночью камерами видеонаблюдения.

Вечер вторника ничем не отличался от всех остальных. Время от времени на экране мелькали те, кому выпала очередь охранять дом – мужчина или одна из женщин, – но в остальном все было спокойно. Как и прошлой ночью. Да что там говорить, как и в любую ночь на этой неделе.

Он решил убедиться, что все камеры дают максимально широкий обзор – им предстояло запечатлеть очередной ничем не примечательный день. Однако в этот самый момент на экране появилось кое-что интересное.

На краю леса за домом судьи прятался человек. Поскольку он был далеко и казался на экране совсем маленьким, младшему брату удалось разглядеть немногое: лишь то, что у него седые волосы и что он неподвижно стоит за стволом дерева. Вероятно, он прятался и хотел, чтобы его не было видно из дома. В руке незнакомец держал зажженную сигарету.

– Эй, – позвал он, – иди сюда. Я хочу тебе кое-что показать.

Тут же появился старший.

– Взгляни на третью камеру, – сказал ему младший.

Брат склонился над монитором.

– Кто это?

– Не знаю. Первый раз вижу.

– И что он здесь делает?

– Видимо, наблюдает за домом?

– Ты можешь вывести его крупнее?

– Он на самом краю кадра, если я сделаю изображение крупнее, он в него просто не войдет, – ответил младший. – Думаешь, он из полиции? Или, может, из ФБР?