Ничья

Отец Алика был изобретательным и мастеровитым. Его инженерные мозги не давали покоя рукам. На свой велосипед он установил мотор и ездил на работу, не вращая педали, а для сына из подручных средств собрал маленький мотоцикл с коляской. Настоящий, работающий на бензине. Мотоцикл весь блестел, выглядел очень эффектно и, разумеется, тарахтел. Мы его называли тртрык (пукальщик). Второго такого чуда в городе не было. Когда Алик, оседлав свой тртрык, появлялся на улице, люди оборачивались и восторженно провожали его взглядами. В коляску Алик сажал покатать девочек до пяти лет, шестилетние уже не помещались. Сам он неизменно вызывал у взрослых умиление: розовощёкий, улыбчивый, с маленьким носиком и большими слегка выпученными глазами. Да ещё в коротких штанишках и белой рубашке с галстуком-бабочкой. Как тут не умиляться! Но так его одевали в праздничные дни. Однажды нарядный Алик собрался с родителями на прогулку. Пока те одевались, он вышел во двор и стал с завистью наблюдать, как его сверстники резвятся в бассейне. Когда один из мальчиков, стоя у кромки бассейна, готовился нырнуть, Алик решил его толкнуть. Подбежал к нему сзади и… но в последний миг тот прыгнул в воду, а следом за ним в бассейн полетел и Алик. Как раз в этот момент из подъезда вышли его родители. Самое безобидное слово в потоке брани, которую отец обрушил на сына, сопровождая подзатыльниками, было «ишак».

Однако Алик отца не очень боялся. Царём-повелителем в их семье был дед, перед которым трепетали все домочадцы. При его появлении Алик съёживался. Один только громоподобный голос деда приводил мальчика в дрожь. Это был человек железной сталинской закалки, категоричный и бескомпромиссный, и даже внешне (носил густые усы) напоминал вождя народов. Алик мог ослушаться отца, но деда – боже упаси! Как-то раз у него во дворе началась перепалка с худенькой девочкой по имени Рузанна. Она дразнила его с балкона второго этажа. Кажется, обзывала пучеглазым. Он злился и орал: «дура набитая, уродина безмозглая» – и ещё что-то подобное. Однако ругань на неё никак не действовала. Девочка продолжала смеяться и дразнить его. Но стоило Алику назвать её селёдкой, как она взбесилась, разошлась не на шутку: взяла картофелину, прицелилась и пустила в Алика. Снаряд полетел на удивление метко – картофелина треснула на голове у обидчика. Вокруг раздался хохот. Алик, почесав макушку, схватил камень… но вовремя одумался и решил прибегнуть к самой крайней мере – пожаловаться отцу Рузанны. Не зная его имени, он стал громко звать:

– Рузаннин папа! Рузаннин папа!

На зов, естественно, вышел на балкон его собственный отец:

– Чего надо?

– Я не тебя звал, – небрежно бросил Алик и продолжил: – Рузаннин папа! Рузаннин папа!

– Вот дуралей! – возмутился отец. – А ну, давай домой!

– Рузаннин папа! Рузаннин папа! – звал Алик, не обращая внимания на требование отца.

Но тут раздался зловещий голос деда:

– Марш домой! Щенок!

Мальчик сразу умолк, сник и понуро поплёлся к своему подъезду.

Когда Алик сказал нам, что машину пригнал отец, мы переглянулись:

– А он дома?

– Уехал в командировку, приедет завтра утром.

Мы оживились:

– Давай посмотрим машину.

– Папа просил проследить, чтобы никто к ней не подходил.

Посыпались упрёки:

– А тебе жалко?.. Мы же только глянем… Вот жадина!.. Деда боишься?

– Его нет дома, – сказал Алик.

– Тем более…

Скоро под нашим напором он сдался:

– Ладно, давайте.

После того как брезент был снят, мы испытали разочарование. Сокровищем оказался насквозь проржавевший открытый виллис времён войны, причём абсолютно голый: ни коробки передач, ни тормозов, ни стёкол, ни фар, ни глушителя на нём не было. Даже днище местами отсутствовало. Остались только порванные сиденья, руль и колёса со сношенными до предела шинами, а под капотом – старый двигатель.

Пока мы вяло осматривали ржавый виллис, кто-то из ребят оказался за рулём:

– Ух ты! – восторженно воскликнул он.

И тут наше разочарование сменилось сладостным предчувствием удачи – мы вдруг сообразили, что объект наш. Потому что хуже того, что открылось нашему взору, сделать уже невозможно. Нас охватил бешеный азарт, и в следующую минуту мы с визгом завалились в машину.

– Э!.. Вы чего? Ведь обещали только посмотреть… – запротестовал Алик.

Правда, возмущался он не очень уверенно.

– Да что с ней будет, с этой рухлядью? Ха!.. – веселились ребята. – Садись и ты. Хочешь за руль?

Когда сняли из-под машины упоры и толкнули её на несколько метров, выяснилось, что колёса слушаются руля. И началось! Шумное ралли вокруг клумб, окаймлявших бассейн, не могло не привлечь других участников. Скоро нас набралось не менее десяти. Одни, пыхтя, толкали виллис, в то время как другие, тесно завалившись на сиденья, с улюлюканьем подгоняли их. Девочкам выделили особо почётные места.