Ничья

– Нет. Самсон, я не могу, пойми, это нелепо… Видимо, вышло недоразумение. Ты наверняка неправильно её понял, а я не хочу быть посмешищем…

Но тут дверь открылась и появилась Сивилла:

– Авель, пожалуйста, заходи, – пригласила она и, обращаясь к Самсону, который уже готов был войти вместе с братом, сказала, – а ты уходи или, если хочешь, подожди. Ты нам не нужен.

Самсон покорно кивнул и стал ждать. Она проводила Авеля в гостиную, посадила на диван:

– Садись. Хочешь кофе? У меня есть вкусное печенье.

Не дожидаясь ответа, Сивилла вышла из гостиной и через несколько минут вернулась с подносом. Перенесла с подноса на столик вазу с печеньем, поставила перед Авелем чашку кофе, взяла свою чашку в руки и села в кресло напротив.

– Попробуй, – предложила она, улыбаясь, – заодно оценишь моё умение варить кофе.

Он смотрел на неё горячим взглядом, не отрываясь, молча. Неожиданно его стал бить озноб.

– Что с тобой? – забеспокоилась Сивилла, – тебе плохо?

– Нет, сейчас пройдет. Это от волнения, все хорошо, – сказал он, улыбаясь, но озноб не прекращался.

– Да ты весь дрожишь! – она села с ним рядом. – Ну что ты? Успокойся, – Сивилла нежно провела рукой по его щеке и сказала: – Ты сделаешь мне предложение?

– Я тебя очень люблю.

– Знаю, но предложение ты пока не сделал.

– Сивилла, выходи за меня замуж.

– Согласна, – ответила она совершенно спокойно и спросила с улыбкой: – Ты удивлён?

– Я это понял, как только вошёл сюда.

– Почему ты не спросишь, люблю ли я тебя?

– Ты ко мне хорошо относишься и… может быть, полюбишь.

Сивилла смотрела на него с удивлением и нежностью:

– Надо же! У тебя действительно самые лучшие мозги.

В тот же день, когда Сивилла дала Авелю согласие выйти за него замуж, Самсон постарался, чтобы весть дошла до жителей города. Это не требовало особых усилий, достаточно было сказать об этом одному человеку, и не важно кому.

Да, Сивилла испытывала к Авелю искреннюю симпатию, но не более того. И чтобы понять, почему её выбор пал на него, необходим небольшой экскурс в историю города, в котором она родилась и выросла.

Город, имеющий трёхсотлетнюю историю, был основан неким опальным графом по прозвищу Светлый. Граф возвёл его на земле, доставшейся ему в наследство от отца, которому она была отдана во владение высочайшим повелением за заслуги перед отечеством. Вначале, до появления собственно города, который впоследствии был назван в честь самого графа, им была построена крепость на вершине самого высокого холма. С востока крепость выглядела неприступной, эта сторона холма была скалистой и крутой, здесь вершина резко обрывалась вниз. Именно с этой стороны открывался великолепный вид на распростёртую внизу живописную долину, где текла река. Вода была чистой, но настолько тёмной, что дно реки не просматривалось, несмотря на небольшую глубину. Реку так и назвали – Тёмная. Вдоль неё граф построил дорогу, которая, дойдя до северного основания холма, поворачивала на запад и уже с пологой его стороны размашистой петлёй приводила в крепость.

Граф походил на крупного викинга, обладал недюжинной мужской силой, могучим аппетитом и крепким здоровьем, позволившим ему дожить до семидесяти трёх лет. В те времена такой долгожитель являлся редким исключением. Он унаследовал от своих предков светлые волосы, за что и получил своё прозвище, а также неуёмную сексуальную энергию и родовой деспотизм. Со своими людьми он не церемонился, за малейшую провинность жестоко наказывал, а за непослушание мог и казнить.

Когда в крепости стало тесно, он распорядился начать строительство города. Оно шло быстрыми темпами под неусыпным оком самого графа. Его приказы должны были выполняться неукоснительно. Нерасторопных и провинившихся он просто сбрасывал в пропасть с самой высокой точки холма. Несчастные не имели ни малейшего шанса выжить: они падали вниз, ударяясь несколько раз о скалы. Но такая процедура наказания со временем графу наскучила, и он велел построить возле крепостной стены небольшой амфитеатр, на сцене которого производилась уже цивилизованная экзекуция с использованием инструментариев предварительных пыток и финальным актом отсечения головы осуждённого. Суда, естественно, никакого не было, граф эту миссию брал на себя. Всё немногочисленное население города обязано было присутствовать при казни.