Ничья

Александр вдруг почувствовал, что теряет рассудок. Мгновенно улетучились мысли и слова, которые он собирался произнести. Слова о том, что он очень хочет, чтобы она была счастлива, и что надо им быть благоразумнее и не совершать поступков, которые могут омрачить… Но что сейчас говорить о словах, утонувших в потоке нахлынувших чувств и уже потерявших всякий смысл?! Объятый её пьянящим ароматом, чувствуя тепло её прикосновений, он стал целовать её нежно, долго, жадно…

Когда губы разомкнулись, она сказала:

– Я хочу, чтобы ты сейчас пришёл ко мне, – и продолжила, не дожидаясь ответа, – ты пойдешь минут через десять, после того как уйду я.

Она быстро объяснила Александру, как найти её дом, затем ещё раз поцеловала его и ушла. Скоро её фигура исчезла за густо растущими деревьями. Александр подождал минут пять и пошёл в том направлении, куда ушла Сивилла. Но не успел он сделать и десяти шагов, как откуда-то из темноты вдруг возникла и преградила ему дорогу огромная фигура Самсона. Он схватил Александра и мгновенно скрутил ему руки за спину.

– Ах! – только успел вскрикнуть Александр.

– Не дёргайся! Не то переломаю твои косточки, – грозно прозвучало над его ухом.

Самсон, сжимая одной рукой, словно пассатижами, руки Александра, от чего тот глухо застонал, легко и быстро снял свой ремень и туго завязал их ремнём.

– Я так и знал, сучара подлый, что у тебя на уме, – сквозь зубы басил Самсон. Отпустив связанные сзади руки Александра, он взял его левой рукой за шею. – На кого ты позарился, гнида?! На невесту моего брата?! Это тебе не спектакль, я тебя, суку, не пощажу.

– Ах!.. что ты… ах!.. – стонал от боли Александр, когда тиски на шее периодически сжимались, – что ты собираешься делать?

– Я собираюсь тебя научить, как вести себя в чужом городе и не злоупотреблять гостеприимством хозяев. Короче, не быть грязной, неблагодарной свиньёй…

– Послушай, ах!..

– Нет, ты меня послушай, мудила столичный. Я не люблю, когда меня перебивают. Для того чтобы дошли до мозгов твоей сучьей породы мои слова и чтобы ты до конца осознал всю мерзость своего поступка, я для начала отрежу тебе яйца и пришью их к твоей заднице красными нитками.

– Но это же глупо, ах!..

– Заткнись! Будешь говорить, когда я разрешу.

Тут вдруг Самсон на несколько секунд задумался, потом схватил Александра, легко поднял, положил себе на плечо и, держа его за ноги, гигантскими шагами направился в конец парка.

– Слушай, сумасшедший, куда ты меня тащишь?

– Ща… хе-хе… – ухмылялся Самсон.

Когда они подошли к скале, Александр вздрогнул:

– Ты что, совсем спятил? Что ты собираешься делать?

Гигант ударом ноги снёс пластиковые заграждения, подошёл почти к краю скалы и поставил пленника на ноги.

– У тебя же должны быть какие-то мозги, – взбесился Александр, – ах!.. – тиски вновь зажали ему шею.

– Я же сказал, не люблю, когда меня перебивают. Тебе рассказывали, как поступал мой предок с гнидами вроде тебя? Правильно, сбрасывал вот с этого самого места прямо на скалистый склон воронам на съеденье. Я поступлю с тобой так же. Не зря во мне течёт его кровь. Думаю, ты воронам понравишься. Но это лёгкая кончина, ты не заслужил такой. Поэтому я сначала, как уже обещал, отрежу твои яйца и пришью их к твоей заднице. Может, ты этого не хочешь? Вот теперь можешь отвечать.

– Не хочу.

– Тогда ты должен прыгнуть сам. Валяй! Прыгай!

Самсон отпустил шею пленника и встал перед ним, загораживая путь к побегу.

– Я вот что тебе скажу…– начал Александр и неожиданно нырнул ему под руку, пытаясь сбежать. Но цепкие клещи гиганта схватили его и поставили на место. Рука опять взялась за шею Александра и начала сжимать её пальцами. Когда он стал кашлять и задыхаться, Самсон отпустил тиски.

– Теперь стой и заткнись. Если пикнешь, шею сверну.

Сказав это, он свободной рукой достал телефон и позвонил:

– Авель, я сейчас нахожусь с нашим гостем на краю скалы. Он оказался мерзавцем, позарился на твою невесту! Если ты хочешь сам сбросить его вниз, немедленно приходи, не то я сделаю это без тебя!.. Да, именно он… Что?.. Нет, я не шучу!

Оборвав разговор, он сунул трубку обратно в карман. Телефон сразу же стал захлёбываться звонками, однако Самсон их игнорировал. Минут пятнадцать они ждали прихода Авеля, стояли, обдуваемые свежим ветром со стороны обрыва. Александр почему-то был убеждён, что Самсон его лишь пугает, и злился на него и на себя. На него, потому что тот затеял дурацкую игру, на себя – за то, что не заметил вовремя этого циклопа и не сумел улизнуть от него. Ещё за то, что втянулся в опасную игру, которая может навредить Сивилле. Но более всего он был удручён тем, как глупо и нелепо сорвалось их свидание. А счастье было так близко, так сильно стучало его сердце в предвкушении блаженства, в которое он, позабыв обо всём на свете, готов был окунуться. И ещё Александра беспокоило то, что сейчас Сивилла с нетерпением ждёт его и не может понять, почему он не приходит.

Подошёл Авель, вернее прибежал. Возле сломанных пластиковых заграждений он остановился, с удивлением посмотрел на брата и пленённого им Александра: