Ничья

Ближе к одиннадцати вечера, в самый разгар пирушки, когда градус принятого алкоголя, раскрепостив актёров, усилил их тягу к самовыражению в виде коротких реприз и всякого рода баек и анекдотов, появилась Сивилла. Она была в чёрном вечернем платье и туфлях на высоком каблуке. Золотая цепочка с кулоном на её шее сочеталась с небольшими золотыми серёжками и тонким браслетом на руке. При появлении Сивиллы шум приутих. Она приковала к себе внимание присутствующих, и не только мужчин. Ею любовались. Сивилла была не просто красива, от неё исходил физически ощутимый поток обаяния. Она быстро подошла к Александру, улыбаясь, протянула ему руку, поцеловала в щёку и произнесла шёпотом: «Спрячь». Александр почувствовал в руке клочок бумаги и после рукопожатия смял его в кулаке.

– Ты так прекрасна! – сказал он, – от тебя невозможно оторвать глаз.

– Мне рассказали, что сегодня было в амфитеатре. Я горжусь тобой! – Сивилла с нежностью посмотрела ему в глаза, затем повернулась к Другу: – А ты подлец!

– Сивилла, – заулыбался Друг, – всё замечательно, он ничуть не обиделся.

– Я тебе этого не прощу.

– Не суди его строго, – заступился за Друга Александр, – он труп, ему вонзили в сердце кинжал.

– Сивилла, не сердись на него, – подключился ведущий актёр театра, – это было наше решение. Всё действительно прошло замечательно. Главное – Александр был на высоте.

– Все вы хороши.

– Садись лучше с нами, сегодня у нас весело.

– Спасибо, но я не могу. – Она снова обратилась к Александру: – Я звонила тебе днём, но твой телефон был выключен.

– Да, мы с Другом ездили к механику в сервисный центр, а телефон… разрядился.

– Я сейчас спешу. Извини, увидимся позже.

– До встречи!

Когда Сивилла ушла, Александру не терпелось прочитать записку. Он поднялся со стула и случайно поймал на себе взгляд горничной с дальнего столика. Она смотрела на него, чуть приподняв левую бровь, с едва уловимой улыбкой, в которой присутствовал оттенок сожаления. Её взгляд будто говорил: «Ах, вот ты с кем, оказывается, шашни крутишь!»

Александр прошёл в мужскую комнату, расправил скомканный в кулаке клочок бумаги и прочёл: «Жду тебя у памятника графу в половине первого ночи». У него застучало сердце. Он смотрел в зеркало, как бы спрашивая себя: «Ну что, доволен?» – и не знал, что ответить. Александр несколько минут постоял в раздумье возле зеркала, ещё раз прочитал записку, затем порвал её и бросил в ёмкость для мусора. Он испытывал двойственное чувство: радостное и в то же время тревожное. Его неудержимо влекло к Сивилле, но Александр понимал, что это свидание может иметь серьёзные последствия, и прежде всего для неё. Конечно, нельзя не отдать должное смелой девушке. Но ведь у неё жених. Расстроить свадьбу и уехать навсегда из этого города было бы подло, рассуждал Александр. Он чувствовал, что может резко и не в лучшую сторону изменить судьбу этой изумительной женщины. Ему этого не хотелось. Он искренне желал Сивилле счастья.

Но он не мог знать, что есть счастье для Сивиллы, которая влюбилась, и влюбилась впервые. Он не мог знать, как пела её душа, как она была им наполнена, какие несбыточные мечты возникали в её прекрасной головке. Он не мог знать, с какими думами она легла вчера спать, к чему привели эти думы и на что она решилась.

В начале первого Александр стал прощаться с актёрами, ссылаясь на усталость. Все очень тепло с ним расставались, женщины целовали, мужчины жали руку с пожеланиями счастливой дороги на тот случай, если завтра не получится его увидеть до отъезда.

– Я с тобой пока не прощаюсь, – сказал Друг.

Александр направился в сторону городского парка. В полночь освещение в парке выключали. Он изначально был создан для прогулок и отдыха без каких-либо питейных и увеселительных заведений. Здесь были только дорожки, скамейки и детские площадки. Городскими властями пресекались все попытки построить в парке кафе и рестораны. Поэтому по вечерам он пустел. А после полуночи здесь, как правило, никого не было. Иногда оставались на скамейках влюбленные пары, но сегодня и скамейки были пусты. Александр в темноте не сразу нашел прямую дорогу к памятнику, но он помнил, что надо идти к середине парка, и вскоре вышел на место встречи за пять минут до половины первого. Сивилла, увидев его, ускорила шаг. Она была всё в том же чёрном платье и, видимо, поэтому Александр не сразу её заметил в темноте. Увидел только, когда она уже побежала и бросилась ему в объятия. Сивилла обвила руками шею Александра, стала часто-часто целовать его и шептать:

– Милый… милый… У меня сердце разрывается от нежности к тебе…