Ничья…

– Ни с чем никогда не перепутаю твой вкус, Влада. Не делай из меня дурака. Давай, куколка. Устрой для меня представление. Сделай это вживую… Я так устал дрочить на видео с твоими самоудовлетворениями…

Ее будто подбрасывает на ровном месте. О чем это он?

– Я знаю обо всем, Влада. Как сладко ты выгибаешься, бесшумно шепча мое имя… Как яростно натираешь себя там, желая создать жалкую, отдаленную иллюзию того, что я могу с тобой делать… И этот вибратор, который ты так усердно прячешь между трусиками в шкафу… Сколько раз он побывал в тебе, но так и не смог заменить то, что ты так упорно пытаешься заменить…

Его слова обжигали ее. Смятение, стыд, смущение… Неужели он все видел??? Хотелось зарыться с головой в подушку или застрелиться…

– Ну же, давай. Ты заставляешь меня просить… Опять… А я не люблю это делать. Сейчас ты расставишь свои красивые стройные ножки и покажешь мне, как ты пытаешься компенсировать то, чего лишила себя добровольно тупо из – за своей упёртости и гордыни…. А если будешь продолжать ломаться и сопротивляться,  – он нагнулся к ее уху и обжег своим горячим дыханием, – мы достанем твоего маленького друга из шкафа. И порезвимся все вместе, как когда – то… Помнишь наши игры…. Я в тебе, вибратор в твоей попке… Сходим с ума – ты от заполненности, я от ох..тельной тесноты… У меня все эти годы встает только от одной мысли о тех наших играх…

Ее трясет от его слов… Это возбуждение, стыд, похоть в одном флаконе… Этот человек буквально выбивал пошлость из нее… Всякий раз открывал все новые и новые степени бесстыдства.

И она охотно верила в то, что он сделает то, что обещал…

Поэтому, вопреки воле, раскидывает ноги и погружает свои пальцы во влажную теплоту женского естества.

Васель со свистом выдыхает.

– Вот тааак,  – нежно шепчет он, не отрываясь от нее, – смотри на меня, только на меня…

Вытаскивает свой член, начинает мастурбировать.

Странная, изощренная картинка. Только он был способен такое придумать. Оргазм накрывает ее буквально через минуту. Слишком возбуждена, слишком напряжена… Он возносится вслед за ней, не стесняясь фонтанировать на ее простынь и тело…

– Игры школьников, черт возьми, – шепчет, приходя в себя,  – зачем ты устроила весь этот дурдом с воздержанием…

– Мне кажется, школьниками вы играли в гораздо менее невинные игры.

Опускает на нее острый взгляд с усмешкой.

– Ты о Ранье? Я видел тебя под балконом. Ты убежала на самом интересном моменте.

Снова ее больно колет в сердце… И она машинально бьет его ногой.

– Я ее прогнал… Знаешь, почему?

– Нет, – отвечает, не глядя на него, чтобы не смог поймать во взгляде мимолетный триумф, глупую бессмысленную радость…– мне неинтересно…

– Потому что даже если бы закрыл глаза и представил, что трахаю твой рот, все равно было бы не то… Влада… Не могу больше трахать подделки, когда рядом оригинал…

– Можешь! – в сердцах выпаливает она, – трахал после того, как унизил меня, бросив на полу голую, как шавку. Я все слышала. Ты специально привел ту шалаву из сигарной сюда, под мою дверь…

– Я привел ее сюда, потому что здесь экран, куда выводится скрытая камера из твоей комнаты. Я нагнул шлюху, как нагнул тебя, там, в кабинете, и трахал, смотря на то, как ты яростно погружаешь вибратор в свою сладкую дырочку. Но все равно не помогло… Хожу со стояком все время, как мальчишка….

Ее подбрасывает от каждого его слова. И становится неимоверно жарко, словно она на раскаленной сковородке. Группируется, приходя в себя от транса. Закрывает еще минуту назад нагло раскинутое для его обозрения тело, а он хватает ее за лодыжку и придвигает к краю кровати.

–Разве я говорил тебе что-то о том, что можно закрываться от меня? Забыла? Делаешь все, что я тебе скажу. Правила никто не отменял…

И тем не менее, она извивается, отводит глаза, отворачивает лицо… Потому что понимает, сейчас во всех смыслах- и физиологическом, и психологическом, она наиболее уязвима…

Опускается на кровать, разводит ее ноги, снова, как зачарованный, гладит ее татуировку…

–Как он не приказал тебе свести ее? Как он терпел все эти годы, каждый раз, входя в тебя, знал, что там мое имя…-спрашивает словно даже не ее, а себя. К себе обращается.

Она и сама иногда задавала себе тот же вопрос. Иногда ей казалось, что Карим не поверил в то, что она тогда сказала ему, у балетного станка, пытаясь всеми правдами и неправдами противостоять его страсти… А может потому, что знал, что она все равно не сделает это… Просто знал…

–Потому что я бы все равно ее не свела…-выдохнула она резко.

–Почему?-спросил рваным, осипшим голосом, посмотрев так, что внутри у нее все перевернулось.

Она не отрывала от него взгляда, тяжело дыша, от чего ее грудь ритмично колыхалась. Но молчала. Молчала. Молчала…

А потом Васель так же молча опускается и накрывает ее лоно своим ртом.

Влада начинает брыкаться, вырываться из его захвата, что есть мочи.

Он сильно шлепает ее по бедру.