Ничья…

– Не знаю пока, – ответил он честно, но зло и раздосадовано, не глядя на нее, – он умный мальчик… Посмотрим… Для начала надо узнать друг друга… А ты? Ты собираешься сказать ему о… Кариме? Что его больше нет…

– Надо… Не знаю, как… – честно ответила она, и голос ее, наконец, сорвался, не выдержала. Заплакала. Весь этот кошмар, учиненный Васелем, наслоился на ее боль от утраты Карима… Самое ужасное, что агония от угрозы потери сына, шок от переезда словно отвлекали ее от ее горя… И она мысленно корила себя, что занята решением мирских, тривиальных проблем, разгребанием ошибок своей грешной никчемной жизни, а страдания по мужу где – то на втором плане… А еще мысль о кончине Карима неизбежно отдавала привкусом стыда, потому что она все время вспоминала тот жуткий эпизод на их вилле в Айя Напе, когда Васель в буквальном смысле растоптал все то, что она так долго и бережно создавала…

Он подошел к ней, протянул стакан воды.

– Я уважаю твой траур, что бы ты себе ни думала… Можешь поехать к нему на могилу… Я выделю водителя и охрану… На седьмой день, как у нас положено. Хотя извини, и у тебя тоже.. Ты ведь приняла ислам, когда выходила замуж… Идеальная жена, – сказал и вышел, а ее чуть не задушило возмущение, злость, ярость… Траур он уважает ее? Мерзавец! Человек, сначала убивший Карима, а потом надругавшийся над ней на ее семейном ложе, когда тело ее мужа еще не остыло! И самое ужасное, что она не сопротивлялась, что в конечном итоге позорно сдалась… Слабая, ничтожная сучка, всегда готовая расставлять ноги по первому его требованию… Как бы она мечтала освободиться от этой зависимости… От этой одержимости… Даже через года, через расстояние, через ненависть преследующую ее…

ГЛАВА 32

На удивление Васель дал Владе личное пространство, почти избавив от своего присутствия в ее жизни. Резиденция была огромная, поэтому они почти не виделись. Только изредка, в комнате у Микаэла или на прогулках, где Увейдат старался проводить достаточно времени, чтобы узнать мальчика лучше и привязать его к себе. Влада предусмотрительно разузнала часы, в которые его рабочий график позволял общаться с ребенком, и специально организовала свой день так, чтобы они не пересекались, проводя свободную от игр с Микаэлом часть дня в комнате, якобы за работой над новой книгой. Но работы никакой не было. Она не могла писать… Словно что – то перекрыло ее вдохновение, как будто слова в голове закончились… Она часами смотрела на пустую страницу вордовского файла и сгорала от злости и беспомощности… А ведь сроки поджимали. Очевидно, издатель готов был войти в ее положение из – за смерти мужа и последовавших пертурбаций, официально она сказала, что уходит в себя, что прекращает на некоторое время взаимодействие с окружающим миром, желая избежать инсинуаций по поводу ее жизни на территории Васеля, но вся эта подвешенная ситуация не могла продлиться вечно. Шел четвертый месяц, как Карима не стало… Официальный траур у нее заканчивался через четырнадцать дней… Старинная мусульманская традиция – соблюдать траур четыре месяца и десять дней – идда, скорее всего, изначально был связан с тем, что уровень развития медицины позволял наверняка определить, что женщина может быть беременна от покойного мужа, только на пятом месяце, когда живот был бы уже виден. Сейчас это условие соблюдалось формально, хотя даже оно казалось для Влады чудовищным – она не понимала, почему женщина должна снять траур за такой короткий срок, почему вообще у этого срока есть рамки… Как вообще можно думать, жить активной жизнью и тем более думать о новом замужестве, как это нередко было, спустя всего четыре месяца после кончины супруга…

Владу пугало, что свое «уважение» к ее трауру Васель увязал именно с этими пресловутыми правилами. Что как только официальный срок закончится, он снова покажет свое истинное лицо, и она боялась этого лица, она не понимала, что от него ожидать… Оно проступало все чаще и чаще в его взоре, мимике, жестах при их редких встречах. Этот тяжелый взгляд, наполненный вожделением, пороком, алчностью… Он был ей хорошо знаком, и даже если бы он смеялся ей в лицо, доказывая, что ему плевать на нее, что чувства остыли и она свободна, как ветер в поле, она знала, что он блефует… И он знал, что она знает… Она была его пленницей… В прямом и переносном смыслах слова…

А еще Влада буквально с первой недели задавалась вопросом, где его жена… Формально, Мирна числилась в супругах Васеля. Согласно открытой информации, у них была дочь Мадлен, названная в честь бабки Увейдата, жены его деда по отцу, но вот никаких совместных фотографий в интернете кроме тех, которые были сделаны в первый год их жизни, не было. Словно действовал негласный запрет на эту тему, словно женщины и не должно было быть в его жизни… Вопросы буквально съедали ее, но она держала язык за зубами, понимая, что любые ее расспросы станут известны Васелю, а этого ей не хотелось от греха подальше…