Ничья

Будур наконец перестала мести пол волосами и неуклюже поднялась. Вкус хозяина прослеживался четко: крепкая попка, упругая грудь. Последняя выглядела особенно аппетитно. Как Будур за ней ухаживает? Она стояла, а не тяготела к земле, хотя размерами превосходила мою. Бронзовый оттенок кожи придавал Будур сходство с некой сладостью, скажем, карамелью или жженым сахаром. Соски как капли шоколада. Словом, идеальный десерт для спальни, который остался невостребованным. Очевидно, и в первый раз Будур допустила грубую ошибку, раз ее больше не звали к господину.

– Вижу! – скривилась Милена и снова припечатала: – Неумеха! Только напрасно учила.

О, это уже интересно. Милена затеяла серьезную игру, раз поделилась хитростями с конкуренткой.

– Знаешь, за что ее выгнали после покупки? – неожиданно обратилась ко мне блондинка. – Ее стошнило. Господин только вложил ей в рот, а она… Так девственницей до сегодняшней ночи и оставалась. Или ты до сих пор, Будур?

– Нет, нет! – замахала руками брюнетка. – Я тренировалась, господин остался доволен. А после он дважды разводил мне ноги, – с гордостью добавила она.

Воистину, как иногда мало надо, чтобы ненадолго высохли слезы! Отвернувшись, улыбнулась. По меркам Будур я должна порхать от счастья. Два раза! Адриан однажды до шести дошел, и я не лежала, принимала во всем непосредственное участие.

– Плохо разводила, – проворчала Милена. – Или семя господина в голову ударило? Ладно ты, курица, попадешь на рынок, никто не заплачет, но из-за тебя мне придется работать!

О да, тяжело придется неженке! Я-то перемен не замечу, давно господину помогаю. Это по-человечески. Не сидеть же и смотреть, как оставшиеся слуги выбиваются из сил, а Андриан пытается уследить за всем.

Будур не ответила. Да и что тут скажешь? Только тяжко вздохнула и низко опустила голову.

– Ладно, – вновь заговорила со мной Милена, – давай выполнять приказ. Ее нужно хорошенько вымыть, чтобы стала чистая как младенец. Растительности, к счастью, нет, волосы тоже хорошие, но я одолжу масла.

– Зачем?

Я искренне не понимала подобной заботы.

– Чтобы цену набить. Вряд ли господин обрадуется, если по нашей вине оценщик даст меньше. Будур, ты ведь хочешь на Рынок наслаждения, а не в бордель?

Брюнетка активно закивала. Я бы на ее месте тоже хотела, только разве Адриан собирался продать разозлившую его девицу? Поделилась своими сомнениями с Миленой. Та закатила глаза и пропела:

– Естественно! Если товар можно продать, его продадут. Господин наверняка послал за оценщиком, который явится с утра.

Однако всезнающая фаворитка ошиблась. Адриан действительно не собирался никого продавать. Хмурый, спозаранку он выстроил девушек, включая Будур, в ряд и объявил о своем решении. Сводилось оно к следующему: гарем маркизу отныне без наподобности, посему наложницы могут остаться в доме исключительно на правах служанок. Об интимных обязанностях хозяин умолчал, но, очевидно, их никто не отменял. А вот платить за работу по дому Адраин не собирался, о чем четко и ясно известил. Среди наложниц ожидаемо поднялся ропот. Некоторые сочли за благо уйти, попытав счастья у других хозяев. Меня это крайне удивило. Девушки не просили вольную! Они хотели снова попасть в гарем, пусть не такой многочисленный и богатый, лишь бы и дальше проводить дни в праздности.

– Мы и прежде не нравились господину, раз он не звал нас на ложе, – озвучила общее мнение Фатьма. – Годы уходят, мы теряем свою красоту. Если господин столь добр, что отпускает нас…

– Убирайтесь прямо сейчас, – горячечно перебил ее Адриан. – Можете взять свои вещи.

– Разве господин не отвезет нас на рынок? – вновь взяла слово Фатьма. – Мы были настолько плохи, что не заслужили этого?

Получив раздраженное обещание связаться с оценщиком, девушка успокоилась. Ее товарки тоже. Странные!

Меньше всего повезло Будур. Ни продавать, ни давать ей вольную Адриан не собирался, просто выставил бедолагу. Уж не знаю, чем она в действительности провинилась, раз вторично не попала на рынок. Впрочем, Будур не ушла в одной рубашке и могла устроиться той же прачкой, если бы пожелала. Кто отличит, плачет достойно одетая девушка от обиды или оттого, что ее выгнали из гарема? Клейма на нас нет, а для грязной работы документов не требовалось.

Две девушки, забранные сборщицей из другой захваченной Фрегией страны, получила вольную. Адриан выписал ее на простом листе бумаге, скрепил подписью и печатью. По его словам, этого документа хватало, чтобы покинуть империю. Денежный вопрос оставался открытым, но бывшие наложницы и так получили огромный подарок. Оставались мы с Миленой.

– Ну? – взгляд Адриана остановился на блондинке.

Та в нерешительности кусала губы.