Ничто не стоит так дорого

«…Осень в этом году выдалась подлая. Снега ждали как манны небесной… Посыпалась, правда, с неба на ноябрьские какая-то мелкая и жесткая крупа, но и ее разметало ветром по окрестным полям, где дрожали от ужаса невпопад вылезшие на проклятый свет тонкие травинки озимой ржи. Непрестанно каркали вороны, предрекая последние времена, а тут еще в клубе провели собрание, на котором всем объявили, что в Москве состоялся пленум, где депутаты единогласно проголосовали за то, чтобы продавать водку с двух часов дня… От этого эпохального решения не стало на душе у сельских жителей ни радостно, ни тошно, потому как в деревенском магазине водку все равно никто не покупал: все гнали наперегонки, словно в колхозе «Ленинский путь» учредили социалистическое соревнование, кто произведет больше самогона…»

Глава десятая

Игорь вышел из машины просто размять ноги, немного затекшие после четырех часов езды. Сделал несколько шагов и посмотрел на храм, расположенный неподалеку.

– Это, того самого, собор Святой Троицы, – прозвучал за спиной Гончарова мужской голос.

Подполковник обернулся и увидел пятидесятилетнего мужичонку, немного помятого разными прелестями жизни.

– Семнадцатый век, как-никак, – продолжил местный житель, – но я так полагаю, что на самом деле шестнадцатый. Еще до пиратских набегов построенный.

– Откуда же тут пираты? – удивился Гончаров. – Тут ведь и моря нет.

– Моря нет, конечно, – согласился мужичонка, – но пираты есть. То есть были они. Новгородские пираты, по-научному выражаясь, ушкуйники. Не слыхал разве? Они Ярославль разграбили, Кострому, много разных городов, включая наш Осташков. Мы-то им, само собой, потом дали как следует по мордасам, и они на север подались. А вы к нам не туристом, часом, прибыли? А то я могу все вам показать лучше всякого экскурсовода. Не только храмы и прочие достопримечательности, но и ночную жизнь в лучшем виде, если вас, конечно, интересуют наши интимные места.

– Я больше рыбалкой интересуюсь, – объяснил назойливому гражданину подполковник.

– Чем? – переспросил мужичонка, словно не понял, зачем приехал в Осташков гость на дорогом автомобиле. – В смысле, рыбу ловить хотите? Так это опять ко мне: я же лучший рыбак на Селигере. Все так и говорят, что Васька из Николы Рожка – лучший специалист по рыбе. В смысле не Васька, а Василий из Николы Рожка.

– Откуда? – теперь уже не понял Гончаров.

– Деревня так называется – Никола Рожок. Правда, я не совсем оттуда, я из Заречья, деревня такая, но, если быть совсем точным, я из Слободы. Деревня так называется. Раньше она называлась Слобода Рожковская. А теперь просто Слобода. Это тридцать километров отсюда, даже меньше. Но рыба там клюет – я тебе скажу! Нигде в мире такого нет. Ты где, например, ловил рыбу раньше?

– На Кубе, в Бискайском заливе, в Японском море, – вспомнил свою молодость на торговом флоте Гончаров.

– Да какая у японцев рыба! – возмутился Василий. – Видел я ихние суши. Там мяса… в смысле рыбы там – с гулькин, извините, нос. А у нас щука так щука – на полпуда, а налим так вообще, про сомов и вовсе рассказывать не буду – сами увидите и ужаснетесь на всю оставшуюся жизнь. Давайте, заводите мотор, поедем ко мне. Я вас у себя поселю и покажу все самые рыбные места. Лодка с мотором у меня имеется… Правда, мотор чего-то барахлит – не хочет работать, гад. Но к завтрему я его заведу точно. А может, и к вечерней зорьке сегодня. Но можно и на веслах, чтобы рыбу не распугать.

– Да я в другом месте рассчитывал остановиться, – предупредил Игорь, – в доме какого-то олигарха.

– Это которого убили, – перешел на шепот местный житель и обернулся, чтобы удостовериться, что никто не слышит их разговор, – два года назад его замочили, как раз в том доме. И тебе повезло, что меня встретил, потому что моя деревня как раз рядом с олигархскими угодьями располагается – километра два, в худшем случае три с половиной. Но ты не переживай, это по дороге такое расстояние, а я, как уроженец здешних мест, знаю и короткий путь – через лес, я сам эту тропку протоптал еще в детском возрасте и дырку в заборе тогда же сделал. Обновляю дырку постоянно. С тех самых времен проникал на территорию, потому что там был вишневый сад, и я туда с ведерком ходил, а потом дачникам продавал. У нас в Заречье много дачников было. И все известные и уважаемые люди: писатель Толстой, но только не тот, что про Анну Каренину написал, а другой, народные артисты разные, даже балерина Уланова отдыхала у нас, только она так и не дождалась моей вишни.

– А что так? – удивился Игорь.

– Померла, – вздохнул местный житель, – не у нас, правда, а в Москве от старости. У нас только олигархи погибают: во‐первых, тот, к которому ты прибыл в дом… Вот такая у нас тут провинциальная, извините за выражение, жизнь.

– А еще кто погиб?