Ниенна. Благословленная Смертью

Из-под брюха высунулась здоровенная морда ящерицы, которую украшал алый гребень. По зеленоватой чешуе разбегались во все стороны черные пятна диковинной формы. Судя по размерам, тварь была величиной со здоровенного волка. Видимо, молочные поросята впрок пошли.

Василиск недвусмысленно щелкнул желтоватым клювом, похожим на петушиный, и Эдгар не выдержал. С криком он отшатнулся, одновременно выпуская из ладони волну огня.

Тварь взвизгнула, а затем гневно заклекотала. В воздухе повис аромат свежеприготовленной на вертеле говядины.

— В сторону! — рявкнул Альбрехт и взмахнул рукой. Небольшой клубок молний сорвался с пальцев и полетел ящеру в морду. Тот живо юркнул назад, под брюхо коровы. Заряд вошел туше прямо меж рогов, запах жареного усилился.

— Вы пожар сейчас устроите! — заверещала Азали.

Эдгар как раз успел отбежать к противоположной стене и обнажить клинок. Тварь с нехорошим ворчанием, в котором то и дело слышалось кудахтанье, вылезла опаленной туше на хребет — и распахнула куцые кожистые крылья.

— Мать моя валькирия, оно еще и летает! — ахнула за плечом некромансерки Герда. — Ниенка, только не говори, что оно вдобавок ядовитое…

— Ядовитое. Не давайте ему себя цапнуть. Бейте на расстоянии. Надо его обездвижить ненадолго, чтобы я заклинанием шандарахнула, как в палатке на ярмарке.

— Ты ж там не заморачивалась… — начал Альбрехт.

— Там у меня сил было поболя. И яйца смирно лежали в корзине, а не бегали по всему шатру. Азали, попробуй остановить ему сердце…

И в этот момент василиск раскрыл клюв и завизжал.

Что это был за вопль! Звуковой волной чародеев раскидало во все стороны. Альбрехта впечатало в противоположную стену. Взвыл Бродди, приложившись копчиком о край винной бочки, но ругаться не стал — следом прямо ему в руки рухнула Азали. Эдгара унесло к мясным деликатесам, где он благополучно застрял, запутавшись в свисающих с потолка колбасах и копченых индюшьих ногах. Ниенна просто опрокинулась на спину, больно приложившись затылком о дощатый пол.

На ногах осталась только Герда, потомок славной девы-копьеносицы. Валькирия-полукровка не придумала ничего лучше, как заорать в ответ. Парни тут же прижали к ушам ладони. Ниенна не успела, и крик подруги будто расколотил ее и без того побитую голову пополам.

«Только бы не оглохнуть», — едва успела мелькнуть в голове мыслишка, и тут Герда замолчала. В ушах Ниенны стоял звон. Сбоку почудилось шевеление, и на ноги поднялась Азали. Из носа ее текла кровь. Целительница резко выплюнула заклинание (Ниенна не слышала, какое именно, но догадалась, что это пресловутая остановка сердца), и тварь на несколько секунд замерла, осоловело хлопая глазами.

А затем сделала неуверенный шаг вперед, потом еще один, помогая себе крыльями.

«Промахнулась!» — с ужасом поняла некромансерка.

Ниенна застонала и попробовала перекатиться на правый бок, чтобы встать, но едва успела опереться на локоть, как василиск прыгнул и очутился совсем рядом. Еще мгновение — и острая когтистая лапа встала ей на грудь.

Было больно. Словно три гигантских зазубренных крючка вонзились под ребра. Какое там заклинание! Ниенна от ужаса даже не смогла закричать. Василиск смотрел на нее в упор страшными немигающими очами гигантской змеи.

«Только не в глаз. Милосердная Смерть, только не в глаз!»

Но тварь не нападала, и даже не щелкала клювом, в котором пузырился желтоватый яд. Только молча играла с жертвой в гляделки.

— Какого… беса… тебе… надо? — слова выходили из груди медленными болезненными толчками.

И тогда в голове возник голос. Женский, обволакивающий, бархатный, проникающий в самое нутро.

«Вставай и иди за моим сыном, — шептал он. — По незнанию ты уничтожила моих славных детушек, но тебе простится, ведь сила твоя выше, чем их всех, вместе взятых… Я заберу ее, и ты будешь прощена!»

— Кто ты? — обессиленно закрывая глаза, подумала Ниенна.

И перед сомкнутыми веками заплясали разноцветные вспышки. Вот они слились в одну, и некромансерка увидела лицо. Нечеловечески прекрасные глаза, в которых плескался янтарный мед. Тысячи покорных мушек проваливались в них до этого дня, тысячи провалятся после. И с радостью отдадут никчемные свои жизни за возможность порадовать госпожу. Так было всегда, испокон веков, и так будет, пока мир не сгинет окончательно.

Пахло болотом, скошенной травой и рогозом, летними полянами, залитыми солнцем, мшистыми корнями в глубоком лесу, прелой прошлогодней листвой. Прекрасная женщина с белыми плечами, темными волосами и тонкогубым ртом смотрела на Ниенну, не отрываясь.

«Приди ко мне, девица! — в чарующем голосе послышались требовательные нотки. — Ты не можешь мне сопротивляться, никто из вас не сопротивлялся…»

И хватка в голове Ниенны резко ослабла. Ледяной порыв ветра пощекотал ее макушку, заставив тело покрыться мурашками. В солнечном сплетении заворочался холодный ком — покалеченное однажды тело напоминало о своих тяготах.