Ник и Глиммунг

Антизверятник, который секунду назад казался таким уверенным в своих важности и достоинстве, посмотрел на папу Ника и съежился.

— Вы мистер Питер Грэм? — спросил он задрожавшим голосом. — Хозяин кота? Хозяин этого кота? — он показал на Горация, который перестал пятиться и теперь сидел на кухне со встревоженным выражением на мордочке. И у Горация, и у антизверятника теперь было одинаковое выражение. Оба выглядели виноватыми и нервными. Но конечно, Гораций часто так выглядел. Антизверятник же, похоже, предпочитал какое-то другое настроение.

— По закону вы должны нам дать два дня на то, чтобы избавиться от животного самостоятельно, — сказал папа Ника. — До тех пор забирать его нельзя. — Он схватил антизверятника за плечо и спровадил на выход.

— Какая замечательная фотография, — сказал мистер Деверест, вовсю щелкая фотоаппаратом. — Какой бесславный конец функционера правопорядка.

Антизверятник неловко встал в дверях.

— Что это значит? — спросил Ник у мистера Девереста. Тот с удовлетворением ответил:

— Это значит, что антизверятник должен подчиняться закону, как и все мы. Только теперь он сам этому не рад. Закон действует против него.

— Тогда это хороший закон, — сказала мать Ника.

— Хороший, — согласился мистер Деверест, фотографируя антизверятника напоследок, — но через два дня этот закон будет на его стороне.

— Но через два дня, — ответил отец Ника, повернувшись к ним, — мы уже будем на пути на Планету Плаумена. И Гораций летит с нами. В космосе антизверятник нам ничего не сделает; там его закон не действует. Горация будет защищать другой закон — закон природы.

— Если только Горация не слопает вердж, — сказал мистер Деверест. И добавил для Ника: — Я забыл описать верджей, которые обитают на Планете Плаумена вместе с уабами, принтерами и остальными. Как я понимаю, верджи отличаются особым…

— Планета Плаумена — это не только опасность, что тебя унесет дикий крылатый вердж, — вклинился отец Ника. — Я знаю о верджах; знаю и о других опасностях — как для нас, так и для Горация. Но еще Планета Плаумена — это леса и широкие зеленые луга. Это тенистые просторы, где Гораций может безбоязненно играть вволю. Там есть края пастбищ и полей, полных мышей. Там есть реки, которые бегут в океан. Мы будем жить среди травы; Гораций будет охотиться под янтарной луной, озаряющей утесы и низины. В тяжелых корзинах нашей жизни будут лежать плоды, собранные нашими собственными руками. Мы будем сажать и выращивать; мы будем пожинать; нас умоют дожди, а яркое дневное солнце… — Он замолчал и задумался. — Ну, сделает то, что делает солнце. Как обычно.

— Вот это мечты, — тоскливо сказал антизверятник, делая шаг вперед. — Мне такого и не снилось.

— Вам не снятся сны? — спросил отец Ника.

— Снились только один раз, — ответил антизверятник. — Мне приснилось, что я бейсбольный мяч на игре «Джайантс» и «Доджерс». — Тут он замолк. Все ждали, но он сохранял молчание.

— И что было потом? — спросил Ник. Антизверятник грустно ответил:

— На второй половине первого иннинга меня выкинули с поля. Что было дальше, я забыл; на моем разуме завеса, которая закрывает эти воспоминания.

— Летимте с нами, — сказала мама Ника антизверятнику добрым голосом. — Вам приснятся такие сны, каких вы и не ожидали. То есть вот что я хочу сказать: вы перестанете быть антизверятником — и тогда проявится ваша истинная натура. Вы расцветете, как… — Она ненадолго задумалась, подбирая сравнение.

— Как рогатый клак, — сказал антизверятник своим привычным скрипучим голосом. Он уже лишился мягкости, которая на него вдруг нашла.

— Что такое «клак»? — спросил его Ник. Ему не понравилось это название; оно намекало на что-то скользкое, что ползает на глубине, вдали от людей и дневного света.

— На Планете Плаумена живут рогатые клаки, — сказал антизверятник. — Они вмиг могут схватить вашего кота и утащить на скалистый пик, в гнездо из костей и пожухлых перьев, оставшихся от тех, кого они уже съели. Это враги всего сущего.

— Молчать! — резко сказал отец Ника и раскраснелся от гнева.

— Он прав, — сказал мистер Деверест. — В смысле про клаков. Конечно, на Планете Плаумена клаков осталось совсем немного; мы когда-то публиковали о них статью. Когда-то их очень боялись. Но в последнее время все меньше.

— Мы не боимся, — сказал Ник, поборов собственный страх — собственную небольшую его долечку. — И вообще, Гораций умеет прятаться. Если захочет, он может стать почти невидимым.

— Гораций сливается с местностью, — подтвердил отец. — Он на удивление хорошо умеет не попадаться на глаза, если этого требует ситуация. — Взглянув на антизверятника с неприязнью, он добавил: — Сами посудите, как долго Гораций скрывался от вас.

— До свидания, — угрюмо ответил антизверятник. За ним закрылась дверь.

— Он ушел, — сказала мама Ника. — Но он еще вернется.

Положив одну руку на плечо Ника, а вторую — на плечо жены, мистер Грэм сказал:

— Но нас здесь уже не будет. Все решено; сегодня я купил билеты для нас четверых на корабль, который отправляется из Солнечной системы на Планету Плаумена. Нам пора собираться. Надо поторапливаться.