Ник и Глиммунг

С самого отлета с Земли с Горацием произошла странная перемена. Если он не играл с шариком от пинг-понга, то сидел, уставившись в стену корабля, словно ждал, что из нее что-то выйдет. Может, он что-нибудь слышит, как-то раз подумал Ник. Что-нибудь снаружи корабля — и Гораций думает, что оно пытается влезть. А после сна Ник иногда находил Горация на верхней полке в трюме с припасами. В такие моменты Гораций как будто целиком уходил в свои мысли. Сидел, подвернув под себя передние лапки, а его глаза… они были такими круглыми и большими. Не как кошачьи, но скорее как человечьи — не считая, конечно, того, что они были темно-зеленые. И в эти моменты Гораций сидел с опущенными уголками рта, словно какая-то старушка.

— Гораций, — сказал однажды Ник, заглянув на полку, куда забрался кот, — тебе нужно адаптироваться к новым условиям. Жизнь не может всегда оставаться прежней. Мы все должны адаптироваться, включая папу.

С большущими глазами и опущенными уголками рта Гораций молча уставился на Ника, не двигая ни единой частью тела, даже хвостом.

— Мы первопроходцы, — сказал Ник коту. — Папа говорит, мы расчистим землю и посадим семена. Ты будешь кататься на плуге, Гораций; будешь говорить папе, куда идти. — Он подождал, но кот не отвечал. — Будешь гоняться за уабами, — с надеждой добавил Ник.

Гораций бросил на него взгляд. Молча.

— Принтеры, — сказал Ник. — Будешь гоняться за принтерами, — Гораций ничего не ответил. И не шелохнулся.

— Тробы, — сказал Ник.

Гораций медленно закрыл глаза.

— Отцы-двойники, — сказал Ник.

Гораций приготовился ко сну.

— И нанки, — сказал Ник громко, чтобы разбудить кота. — И спиддлы, Гораций, — что скажешь насчет спиддлов? Вот хороший вопрос — что насчет спиддлов? Ты задумайся.

Гораций открыл свои зеленые глаза, широкие и круглые. И уголки рта опустились еще ниже. Казалось, он очень встревожился, потерял всякое самообладание. Спиддлы его явно беспокоили.

— Тебе понадобится наша помощь, — сказал ему Ник. — В борьбе со спиддлами. Так что не откалывайся от нас. Не полагайся только на свои когти и хитроумные кошачьи повадки. — Он слышал, как похожим образом с Горацием разговаривал отец, и это как будто всегда приводило кота в нужное расположение духа — хотя бы на время.

Из-за спины Ника раздался голос матери:

— Какой толк урезонивать кота? Любого кота. Он все узнает сам.

— Сам примчишься к нам за помощью, — сказал Ник коту, — как только тебя захочет утащить первый же попавшийся спиддл.

И снова зеленые глаза Горация начали закрываться. Но не до конца. Все-таки Гораций продолжал за ним с тревогой наблюдать и слушать.

Вдруг из динамиков, расставленных на корабле тут и там, прогремел голос капитана корабля.

— Дамы и господа, скоро мы ненадолго приземлимся на Планете Плаумена, где высадим трех пассажиров и кота, загрузим почту и еду и произведем небольшую починку. Прошу, вернитесь на свои места и пристегните ремни покрепче.

— Мы на месте, — выдохнул Ник, не в силах в это поверить. — Пошли, Гораций. Пора на свои места.

Глава 5

Под ними в дымке — словно в пару от ближайшего солнца — висел оранжевый мир.

— Планета кажется живой, — сказала мама Ника и взбудораженно передернулась. — Оранжевые леса; как странно. Об этом в образовательных фильмах ничего не говорили. Наверно, забыли сказать.

— Оранжевый цвет, — объяснил папа Ника, — происходит от того, что метаболизм большей части растительной жизни планеты проистекает на кремниевой основе, а не на углеродной.

Ник понял, что это значит, — ну, или думал, что понял.

— Но ведь и углеродная растительная жизнь здесь тоже есть, — сказал он папе.

— Да, — согласился папа. — Мы везем с собой семена пшеницы и разных овощей — мы их посадим, и они вырастут намного больше, чем на Земле, из-за некоторых особенностей атмосферы.

— Спокуха, приятель, — сказал член экипажа, проходя мимо их мест. — Морочишь голову мальчику и пугаешь кота.

— Не морочу я голову никаким мальчикам, — строго ответил папа Ника.

С низким рокотом обратных сопел корабль приступил к мягкой посадке на поверхность планеты. Выглянув в окно, Ник увидел далекие деревья и спутанные желтые кустарники. А на самом краю плоского посадочного поля их поджидал огромный зверь.

— Уаб, — сказал вслух Ник, и у него забилось сердце.

У уаба была большая равнодушная морда с намеком на какую-то мягкую доброту. Он не казался особенно умным, но хотя бы не выглядел угрожающе. Когда люк корабля открылся, уаб вразвалку притопал на своих коротких лапах. Позади него по земле мел нелепый крошечный хвостик, и Ник рассмеялся. Пока что все неплохо, решил он. Конкретно эта форма жизни не казалась очень уж опасной.

— Он везет тележку, — с удивлением сказала мать Ника.

Все вчетвером — Ник крепко прижимал Горация к груди — спустились по трапу на пыльную землю. Позади вынесли багаж члены экипажа; они поставили чемоданы и коробки и пересчитали. Затем забрали на борт посылки, стоявшие поблизости.