Ник и Глиммунг

— А я что говорю, — сказал папа. Точки заплясали в их направлении, становясь все больше. Их было много — целый рой на фоне вечернего неба. Словно хлопья копоти из какого-то страшного дымохода, подумал Ник. И содрогнулся.

Глава 6

Точки приближались и приближались, пока не перестали быть точками. А стали крылатыми парусами, которые пользовались ветром; они как будто скользили по воздуху, а не летели. Как планеры, осознал Ник. Планеры из кожи — из черной шкуры; они вдруг показались ему очень древними.

— Нам грозит опасность? — спросил папа у уаба.

В ответ уаб заковылял вперед. Потащил за собой повозку с астматическим хрипом. Уаб бежал все быстрее и быстрее, но тут вдруг раз — и споткнулся. Уаб упал. Повозка пошатнулась, начала заваливаться; закачалась из стороны в сторону, на землю просыпались чемоданы и коробки, но потом она встала на месте.

— Где Гораций? — в страхе спросила мама.

Ник быстро огляделся. Несколько коробок, упавших с тележки, раскрылись. Их содержимое — в основном одежду — разбросало вокруг. Это он видел, но не видел Горация.

— Гораций! — позвал он громко. — Ты где?

— Может, под тележкой, — сказал отец.

Уаб снова взобрался на свои короткие толстые ножки. И снова побежал.

А в противоположную сторону из-под тележки как можно быстрее метнулся маленький черно-белый шарик.

— Вот он! — крикнул Ник. — Он хочет обратно на корабль!

«Гораций не понимает, что корабль улетел, — сказал он себе. — Корабля больше нет».

— Поверните тележку! — приказал папа уабу. — Там наш кот!

Но уаб продолжал бежать. Гораций позади становился все меньше и меньше; Ник видел только двигающуюся точку — черно-белое пятнышко, которое уменьшалось с каждой секундой. Гораций почти добрался до места, где стоял корабль.

С неба камнем рухнул вердж, обернувшись крыльями. Он напомнил Нику древний зонтик — высушенный морщинистый зонтик с когтями, которыми он перебирал в воздухе под собой. Вердж опустился перед Горацием, а потом распустил свои крылья — огромные, как паруса. Гораций мчался прямо на него.

— Гораций! — закричал Ник. — Раскрой глаза! — Но Гораций так и бежал, зажмурившись.

Вердж подхватил кота и снова взметнулся вверх, чтобы присоединиться к остальным верджам. Теперь их стая кружила на высоте, не приближаясь к тележке. Но и не улетая, видел Ник. Они как будто не могли определиться.

— Мы его потеряли, — тихо сказал папа. Он весь побледнел.

От стаи верджей в сторону тележки отделился один. Он воспарил над тележкой почти неподвижно и очень близко. И Ник, подняв голову, увидел его вблизи — заглянул ему в глаза.

В его глазах Ник увидел вечность — бесконечную череду мерзких зеркал, из которых глядел он сам, его лицо, искаженное в насмешливой маске скорби и страха. Он увидел там собственный страх, шок из-за утраты Горация; он видел все это, извращенное пустыми и старыми глазами верджа, словно Ник дразнил сам себя из-за своих тревог и забот. А в глубине он увидел еще больше. Видел глубже собственных кривых отражений. Видел, как из верджа скалится что-то безымянное — не сам вердж, но что-то обитавшее в нем; существо, изголодавшееся по воздуху, словно отрезанное от мира, но желавшее найти путь назад.

Вердж — это только переносчик, подумал Ник. Вроде коробки. И он проглотил что-то отвратительное — то, что не умерло и, наверно, не может умереть. Ник зажмурился, не желая больше ничего видеть. Он уже насмотрелся на верджа — и на существо, которое жило внутри своей бескровной жизнью.

Шумно хлопая крыльями, вердж приземлился перед тележкой. Затем произнес шуршащим и поднывающим голосом:

— Мы решили вернуть ваше животное. Оно оскорбляет наш нюх; от него разит рыбой. От него разит морем. Но взамен мы потребуем услугу. — Тут вердж издал резкий вопль, и сверху спланировал второй вердж, серый; он пробежал по земле на плоских перепончатых лапах и встал рядом с тележкой.

В иглоподобной челюсти второй вердж держал Горация.

Гораций казался чрезвычайно сердитым.

— Отпустите кота, — потребовал отец Ника.

— Здесь идет война, — сказал первый вердж. — Она зависла над долами этого мира, как злобный липкий смог. Раз вы сюда прибыли, вы тоже участвуете в вой— не, и услуга, о которой мы просим, — эта услуга касается войны. Мы и сами в ней участвуем. Мы сражаемся уже очень давно; мы очень устали.

— Просто отпустите нашего кота, — повторил отец Ника.

— Спросите своего уаба, — сказал первый вердж, — правда это или нет. Он скажет. Уаб знает о нашей великой войне.

Уаб достал из нашейного мешочка захватанную и задрипанную карточку.

ДА.

— Понятно, — сказал отец Ника. Он все еще казался недовольным. Теперь к верджам обратился Ник:

— А теперь вы можете отпустить Горация? — Больше ему в голову ничего не пришло. Гораций выглянул из челюстей второго верджа — с видом беспомощным, тревожным и заметно несчастным.

— Освободи существо, разящее рыбой, — сказал первый вердж своему напарнику.

Раскрыв длинную челюсть, второй вердж послушно выронил кота на землю.

Гораций засеменил прочь от верджа, но, как обычно, не в том направлении.

— Гораций! — отчаянно крикнул Ник. — Сюда!