Никакой власти. Теория и практика анархизма

«Наша акция больше, чем что-либо другое, объединила это сообщество. Она показала афроамериканцам, что не все белые эксплуататоры и расисты. А участвовавшим в ней белым — что живущие здесь афроамериканцы не такие, как рассказывает правительство. Далеко не все из нас преступники. Мы — простой трудолюбивый народ, у которого не было средств, чтобы убежать. Более 19 тыс. добровольцев работали в самых опасных районах Нового Орлеана, и не было ни единого случая, чтобы кого-нибудь ограбили, изнасиловали или — не дай бог — убили. Это потому, что любой человек, абсолютно любой, уважает протянувшего ему руку помощи»367.

По мере развития характерной особенностью проекта стал принцип «солидарность, а не благотворительность»368. Журналисты и участники тех событий отмечают, что это выгодно отличало «Общую платформу» от не справлявшегося со своими задачами Федерального агентства по чрезвычайным ситуациям и неэффективного Красного Креста. Инициатива была поддержана теми, кто принимал участие в аварийно-спасательных работах, и позволила устранить барьеры между «поставщиками услуг» и их «пользователями». В одной из новостных публикаций того периода сообщалось, что кропоткинский принцип взаимопомощи быстро распространился среди волонтерских сообществ, высыпавших как грибы после дождя:

«Возьмите Эми Робертс. До наводнения она стригла людей в салоне неподалеку от прихода Сен-Бернар. Начав питаться в нашей столовой Made With Love, она быстро поняла: кроме нее, постричь оставшихся в живых жителей района больше некому. Она рассказала о своей идее волонтерам, и они дали ей палатку и несколько стульев. Эми принесла ножницы и коробку для пожертвований. "Сначала я хотела делать это для местных", — рассказывала она, подстригая сотрудника Красного Креста из Арканзаса. Судя по всему, ее парикмахерская была единственным подобным местом во всем округе и каждый день привлекала десятки жителей, рабочих и спасателей»369.

Некоторые политические философы утверждают, что кризис мобилизует нравственность и что в районах стихийных бедствий присутствует «дух военного времени». Люди сближаются, помогают друг другу, организуют временную инфраструктурную поддержку, пока государственные органы пытаются выработать план действий. Реакция анархистов на ураган «Катрина» только подтверждает это. Неожиданное здесь заключается в том, что во время стихийных бедствий государственники могут наблюдать ровно такое же поведение, которое анархисты пропагандируют и в «нормальных» обстоятельствах. Если начнут рушиться государства, то воцаряющаяся анархия будет больше похожа на описываемые события, чем на хаос, которым пугают поборники этатизма. Сам факт выявления точек сближения еще не означает, что все порядочные люди должны быть анархистами, как говорил Эрик Гилл. Точно так же не следует из этого и то, что все анархисты — исключительно порядочные люди. Это значит, что с анархической точки зрения любое программное предложение, любые дебаты на тему контроля, собственности, участия и справедливости могут быть переосмыслены кем угодно.

Анархизация через расхождение

Если сближение акцентируется на видимых точках соприкосновения между анархистами и неанархистами, то расхождение предполагает, что эти точки глубоко зарыты и их необходимо откопать, как правило, посредством действий, привлекающих внимание к несправедливости доминирования. В основе метода лежит убеждение, что большинство людей не способны порвать с доминирующими системами ценностей, которые препятствуют независимому суждению. Хотя здесь тоже можно говорить об «основных цветах нашего морального чувства», расхождение предполагает, что эти цвета в значительной степени размываются социальным давлением, заставляющим подчиняться правилам.