Никакой власти. Теория и практика анархизма

«Если отойти от суждений по принципу "или/или" и задуматься о том, что в каждый день своей жизни, выходя из дома, мы представляем собой комбинацию расы, пола, класса, сексуальных предпочтений, религии и т.п., то что из этого выйдет на первый план? Думаю, безумием было бы считать, что люди не понимают того, что стоит на первом месте в их жизни в конкретный момент. К примеру, сейчас для многих американцев по причине экономической ситуации на первый план, как никогда прежде, выходит класс. Это не означает, что раса или пол не имеют значения; это означает только то, что… люди теряют работу и гарантии»228.

Между тем постструктуралистский анализ предполагает наличие в самой борьбе противоречий и компромиссов, оказывающих серьезное влияние на активизм. Философ Ладель Макуортер поясняет: «Некоторые методы, которыми мы пытаемся бороться с расизмом, усиливают сексуальное угнетение; некоторые методы, которыми мы пытаемся бороться с сексуальным угнетением, усиливают расизм». К примеру, активистка движения солидарности мигрантов в Кале, охранявшая сквот, где жили чернокожие африканки, вынуждена была не пускать туда чернокожих мужчин без документов. При этом, будучи белой, она чувствовала себя неловко, хотя решение об охране принимала группа, в которой преобладали чернокожие женщины.

Подобные затруднения только усугубляются, если отличительные особенности, связанные с пересекающимися формами угнетения, начинают занимать центральное место в анализе доминирования и привилегий. Чтобы снять проблему, угнетенные группы могут, во-первых, самостоятельно организовываться и совместно противостоять «сетям сил», которые «вступают в сговор с целью заставить нас расходовать энергию по отдельности» и этим не дают «серьезно влиять на механизм власти»229. Во-вторых — пытаться достичь солидарности в рамках различных движений, не отрицая при этом существующих противоречий. Такой подход означает устранение дисбаланса сил, обусловленного незаслуженными привилегиями, в целях борьбы с раздробленностью, неизбежно порождаемой режимами доминирования. По мнению Эрнесто Агилара, основателя организации «Цветные люди» (People of Color), это подразумевает противостояние «внутреннему расизму белых»[10] и помощь цветному населению в проработке «собственного внутреннего расизма». Под этим имеется в виду отказ от «конкурентных, эгоцентричных отношений доминирующего общества»230. Размышляя о борьбе коренных народов Черепашьего острова (так называют Северную Америку некоторые активисты движения за права коренных народов), профессор и активист Тайяаке Альфред представляет несколько иной взгляд, более прочно связывающий привилегии с культурой и традициями. С его точки зрения, решение проблемы привилегий подразумевает искоренение западных предубеждений, лежащих в основе доминирования. «Подавляющее большинство белых воспитываются как индивидуалисты и просто не могут принять тот факт, что они не главные и никогда не будут главными и что они не могут высказать или навязать свои взгляды на ситуацию, в которой оказались»231.

Анархистская дискуссия о классах и интерсекциональности порождает две большие темы: о формировании масс и об их внутренней сплоченности. Ландауэр однажды подчеркнул сложность изменений, к которым стремились анархисты его времени, когда описывал государство как условие, «определенные отношения между людьми» и «тип поведения», разрушающийся «в результате иного отношения друг к другу»232. Дебаты о классах и интерсекциональности показывают, насколько высокие цели ставит перед собой анархистский активизм.

Анархия в действии