Никита Хрущев

— Кто выдвигал кандидатуру Маленкова на пост председателя Совета министров? — рассказывал Никита Сергеевич. — Берия. Это было даже не заседание, а стояние. Тело Сталина находилось в большой столовой, а мы находились в малой столовой, где Берия и выдвинул Маленкова на этот пост.

Никита Сергеевич пытался опереться на первого заместителя председателя Совета министров СССР маршала Советского Союза (никогда не служившего в воинских частях) Н. А. Булганина, с которым у него еще в предвоенные годы сложились близкие отношения.

С ним Никита Сергеевич и затеял важный для них обоих разговор. Во всяком случае, так они поведали Пленуму ЦК, созванному в июле 1953 года, сразу после ареста Берии. Хрущев поведал:

— Это было, наверное, за сутки до смерти товарища Сталина.

Я товарищу Булганину тогда сказал: “Николай Александрович, вот Сталин безнадежно болен, умрет, что будет после Сталина?” Это же каждого волнует. Я говорю, вот моя тревога: после смерти Сталина Берия будет всеми способами рваться к посту министра внутренних дел. Зачем ему этот пост? Этот пост ему нужен для того, чтобы захватить такие позиции в государстве, с тем чтобы через свою разведку установить шпионаж за членами Политбюро, подслушивать, следить, создавать дела, интриговать, и это приведет к очень плохим последствиям, а может быть и больше, для партии.

Булганин подтвердил:

— Был такой разговор.

Хрущев продолжал:

— Нельзя, я говорю, допустить до этого, гибель будет всем.

Они боялись Берии.

Маленков, Берия и Хрущев поделили власть, когда Сталин еще был жив и врачи даже сообщали о некотором улучшении в его состоянии. Но они понимали: если Иосиф Виссарионович и оклемается, то руководить страной уже не сможет.

В 8 часов 40 минут вечера 5 марта 1953 года в Свердловском зале Кремля открылось совместное заседание ЦК КПСС, Совета министров

СССР и Президиума Верховного совета СССР. Все собрались задолго до назначенного часа. Никто ни с кем не разговаривал, сидели молча.

Смерть Сталина наступила в 9 часов 50 минут, когда дележ руководящих кресел закончился.

Никита Сергеевич предоставил слово Г. М. Маленкову. Георгий Максимилианович объяснил, что товарищ Сталин борется со смертью, но состояние его настолько тяжело, что, если даже он победит подступившую смерть, еще очень долго работать не сможет:

— Все понимают огромную ответственность за руководство страной, которая ложится теперь на всех нас. Всем понятно, что страна не может терпеть ни одного часа перебоя в руководстве.

После этой преамбулы на трибуну вышел Л. П. Берия и сообщил, что в создавшейся обстановке, когда в руководстве партией и страной отсутствует товарищ Сталин, необходимо теперь же назначить главу правительства:

— Мы уверены — вы разделите наше мнение о том, что в переживаемое нашей партией и страной трудное время у нас может быть только одна кандидатура на пост председателя Совета министров, кандидатура товарища Маленкова.

В зале с готовностью закричали:

— Правильно! Утвердить!

Маленков, в свою очередь, предложил назначить первыми заместителями главы правительства Л. П. Берию, В. М. Молотова, Н. А. Булганина и Л. М. Кагановича. Хрущева освободили от обязанностей первого секретаря Московского комитета партии, чтобы он «сосредоточился на работе в Центральном комитете КПСС». Но власть в те дни принадлежала другим . Берия и Маленков считали, что правительство важнее ЦК. Так сложилось при Ленине, так было и в последние годы при Сталине.

Что делать с Берией?

Л. П. Берия говорил, что в стране не должно быть двух хозяев — двух властей: партийной и советской. Поскольку сам он сидел в Совете министров, то партийный аппарат ему только мешал.

В Москву как раз приехал руководитель Венгрии Матьяш Ракоши, одновременно возглавлявший и партию (в качестве первого секретаря ЦК Венгерской партии трудящихся) и правительство (как председатель Совета министров) Венгрии. Он вежливо обратился к советским товарищам:

— Я прошу дать совет, какие вопросы следует решать в Совете министров, а какие в Центральном комитете?

Берия пренебрежительно ответил:

— Что ЦК? Пусть Совмин все решает, а ЦК пусть занимается кадрами и пропагандой.

В вышедшей 8 мая правдинской передовой «Совершенствовать работу государственного аппарата» говорилось: «Партийные комитеты подменяют и обезличивают советские органы, работают за них... Берут на себя несвойственные им административно-распорядительные функции». Необычную передовую заметили все.

Лаврентий Павлович не скрывал презрения к партийным секретарям:

— На пост секретаря партийного комитета МВД поставь хоть пустую бутылку, это не будет иметь никакого значения.

Если он вызывал кого-то из работников аппарата, а тот сидел на партийном собрании, распекал:

— Лодырь, бездельник!

Сотрудники Отдела административных органов ЦК КПСС, который курировал МВД, не рисковали лишний раз побеспокоить своих подопечных-чекистов, потому что Берии это не нравилось. Он выговаривал Хрущеву: