Никогда не поздно

— Да плевать мне на общество и свет! — Лемм сорвался. В первый раз все время нашего знакомства он кричал. И кричал на меня. — Плевать мне на их мнение! Ты! Ты была единственной проблемой! Твоя неуверенность! Твой страх! Твои сомнения! Ты была готова отказаться от своих чувств только потому, что не пара мне! — он замолчал. Закрыл глаза и тяжело дышал. Сжимал кулаки, пытаясь взять вырвавшиеся на свободу эмоции. Удалось. И когда он продолжил, то говорил уже спокойно. — Я не хотел тебя терять. Не желал видеть никого другого рядом с собой. Я любил тебя. До безумия. До помрачения рассудка. И потому решился на этот ритуал. Единственный шанс привязать тебя к себе. Навсегда.

Он замолчал. Дышал тяжело, сжимал кулаки. Но последнюю фразу произнес едва слышно:

— И потому бросил поиски. Просто, всегда подсознательно ждал этого, боялся, но ждал, что рано или поздно, ты решишь уйти.

— И что это был за ритуал?

— Очень древний, забытый. Я случайно раскопал его в старых хрониках. Брачный ритуал, Айрин. Это был брачный ритуал Древних. Нерушимый.

Я закрыла глаза, медленно вдохнула, так же медленно выдохнула. Открыла глаза. Лемм смотрел на меня с улыбкой.

— Ты моя жена. Уже семь лет как.

— Этот брак недействителен, — неуверенно произнесла я. — В Сангоре браки заключаются в храме, там же делается соответствующая запись о проведении церемонии. Ни церковь, ни светская власть никогда не признает брак, заключенный по какому-то древнему, ныне забытому обряду.

Глава 37

— Ты всерьез считаешь, что это проблема?

Стою. Сморю на Брокка. Молча жду продолжения и стараюсь как можно глубже запихнуть вдруг взметнувшиеся эмоции. Не сейчас. Вот совсем не вовремя все это, если честно.

— Я потратил почти шесть лет на то, чтобы узнать об этом ритуале все, что только можно, Айрин. Собрал все хроники. Все, понимаешь? Все записи, что, так или иначе, относились к эпохе Древних.

Продолжаю молчать. Эмоции уже почти не поддаются контролю.

Лемм усмехнулся, отступил на шаг назад и прислонился бедром к моему столу. Правда, взгляд не отводил, продолжая вводить меня в состояние близкое к панике. И не то чтобы я боялась, просто с эмоциями справляться удавалось все труднее и труднее. С каждым его словом надежда, что вот уже шесть лет как была заперта на сотни замков в глубине моей души, становилась все крепче и все выше поднимала голову. И вот это-то и пугало.

— Раньше у тебя метки не было. Когда она появилась?

Улыбка Брокка стала совсем невеселой.

— Два года назад. У меня не было иного шанса избежать женитьбы. Пришлось идти на хитрость и рассказывать отцу.

Я вздрогнула, и Лемм точно это заметил, правда, не подал вида.

— И что? — а вот меня голос подвел, пришлось откашливаться.

— Он посоветовал спуститься в святилище и попытаться найти общий язык с предками. Я договорился. Руна появилась, вопросов больше не возникало.

— Не понимаю, — я мотнула головой и поняла, что сил практически не осталось. Даже ноги держали с трудом. Пришлось опереться локтями на спинку кресла.

— Все просто. Я на самом деле собрал практически все записи Древних. Все, Айрин. Хроники всех древних родов, в которых сила все еще передается из поколения в поколение. Нашел все, что только можно было найти об этом ритуале и… предки пошли на уступки. Они поставили руну.

— А я? Почему она появилась у меня? И почему теперь?

Лемм пожал плечами.

— Не уверен, но думаю, что все дело в том, что мы встретились. Прямой контакт… Не знаю, Айрин. Надо будет еще раз все пересмотреть, но я не читал ни о чем подобном.

— Ладно, — я снова мотнула головой, потерла виски, пытаясь отогнать нудную головную боль. — Вопрос в том, что будет дальше, Лемм.

— Дальше? — он улыбнулся. Скрестил на груди руки и посмотрел на меня… так посмотрел, что мои несчастные ноги и вовсе подкосились и если бы не кресло, лежать мне на полу, вот точно. А Лемм продолжал, и вот я точно видела, что ему все это доставляет удовольствие. — Дальше… отец вот уже почти два года пытается протащить этот закон в Совет. И у него неплохие шансы.

Я кивнула. Никогда не интересовалась политикой и если честно вообще не поняла, причем здесь сам канцлер и какой-то закон. Ко мне это все какое отношение имеет? А потом до меня дошло… Подняла голову, всмотрелась в Брокка, как-то отстраненно отметила, что несмотря на самодовольный вид, в глазах его таится что-то… неуверенность? Ожидание?

— Что делает твой отец? — спросила с опаской.

— Пытается доказать Совету, что древний закон, согласно которому мы с тобой вот уже скоро как семь лет женаты, так и не отменили.

Я моргнула. На какой-то миг мне показалось, что я ослышалась.