Никогда не влюбляйся в повесу

– Тебе не обязательно встречаться с ним, дорогая, – проворчат он.

– Нет, – объявила она. – Я приму его.

– Что ж, будь по-твоему. – Ротуэлл кивнул лакею. – Проводите его сюда.

Ротуэлл молча наблюдал за тем, как Камилла тщательно расправляет складки юбки. Ей явно было не по себе.

Вид появившегося на пороге салона лорда Холбурна заставил Ротуэлла слегка опешить. Элегантный, явно от дорогого портного сюртук висел на нем как на вешалке – граф показался ему еще более щуплым и высохшим, чем он ожидал, хотя, насколько Ротуэлл знал, тому еще не было шестидесяти.

Ротуэлл поднялся на ноги, ожидая, когда жена представит его старому графу.

– Присаживайтесь, лорд Холбурн, – холодно предложил он.

– Леди Ротуэлл, благодарю вас, что уделили мне время, – негромко сказал лорд Холбурн.

Камилла слабо улыбнулась:

– Надеюсь, ваш дворецкий уже оправился?

Холбурн заморгал и вдруг стал до смешного похож на сову.

– Видите ли, именно поэтому я и решился сегодня приехать к вам.

В глазах Камиллы вспыхнула тревога.

– Ему до сих пор плохо?

– Нет-нет – Холбурн вскинул руку, и этот властный лаконичный жест показал, что перед Ротуэллом человек, которого знали все как аристократа до кончиков ногтей – Я вовсе не это имел в виду.

Камилла слегка побледнела.

– Умоляю вас, продолжайте, милорд. – взмолилась она.

Казалось, Холбурн никак не может найти подходящие слова.

– Как я вам уже говорил, Фотеринг уже старик, – смущенно произнес он. – В свое время он служил моему покойному отцу, а до него – хотя и недолго – моему деду. И когда он увидел вас, леди Ротуэлл, стоящей на пороге моего дома, он вдруг понял то, что было известно, возможно, только одному-единственному человеку – графу де Валиньи.

– Что?! – Ротуэлл потемнел лицом. – Проклятие! Что может быть общего между вашим дворецким и моей женой?!

На лице старого лорда вдруг отразилось мучительное смущение.

– Потому что ваша жена, Ротуэлл, – тихо произнес лорд Холбурн, – в действительности моя родная дочь.

В салоне воцарилось тягостное молчание.

– Вы сошли с ума! – беззвучно выдохнула Камилла. – Как вашему дворецкому такое в голову пришло? Но вы, милорд… как вы могли этому поверить?!

Холбурн покачал головой.

– На самом деле все очень просто, леди Ротуэлл, – со спокойным достоинством сказал он. – Стоило Фотерингу прийти в себя, как он вспомнил, что именно он увидел. Собственно говоря, я и сам подозревал это – с той минуты, как прочел на карточке ваше имя и фамилию, а потом увидел ваше лицо. Но мне нужно было все проверить. Господи… после всех этих лет… я обязан был убедиться! – Его голос упал до едва слышного шепота. – Дело в том, что я никак не мог понять, как такое могло случиться. Прошло почти две недели, а я все еще… потрясен до глубины души.

– Это невозможно! – Камилла затрясла головой. Лицо ее стало мертвенно-бледным.

Ротуэллу вдруг пришло в голову, что такое действительно возможно. Мать Камиллы, должно быть, была не в своем уме, раз решилась променять такого человека, как Холбурн, джентльмена в полном смысле этого слова, на мерзавца Валиньи. Что, если она так страстно хотела иметь от Валиньи ребенка, что сама поверила, будто Камилла – его дочь?!

Взгляд Холбурна ни на мгновение не отрывался от лица Камиллы – казалось, он не может налюбоваться ею.

– Возможно, Дороти и сама этого не знала, – извиняющимся тоном проговорил он. – Или просто убедила себя в том, во что ей отчаянно хотелось верить.

В глазах Камиллы заблестели слезы.

– Non, с'est impossible![8] – тихо сказала она. – Такого не может быть. Вы утверждаете, что вы – мой отец?! Вы, а не тот человек, которого я всю жизнь считала отцом? Но как вы можете… после всех этих лет?..

– Моя дорогая девочка, прости меня. – Лицо Холбурна исказилось гримасой боли. – Мне совсем не хотелось огорчать тебя, поверь! Но у меня возникло подозрение, что ты… м-м-м… не настолько привязана к графу… ну, ты понимаешь. Конечно, я знаю, прошло слишком много времени, чтобы можно было надеяться исправить прошлые ошибки. – Он криво улыбнулся. – Тогда только скажи – я уйду и больше никогда не побеспокою тебя.

Взгляд Ротуэлла был по-прежнему прикован к жене.

– Нет, – вдруг сказал он, подойдя к Камилле. – Думаю, будет лучше, если мы узнаем наконец правду.

– Да! – Камилла бросила на него быстрый взгляд, и он заметил, как в ее глазах вспыхнула надежда. – Да, конечно, так будет лучше для всех.

– Согласен. – Сунув единственную руку в карман сюртука, старый граф извлек крохотное шелковое саше. – Знаете, что в первую очередь так поразило Фотеринга? Ваше темно-красное платье, – продолжал он, неловко пытаясь развязать шнурок. Из саше выпал изящный золотой медальон. – Ему, видите ли, показалось, что перед ним призрак – С этими словами он протянул Ротуэллу медальон.