Никогда не влюбляйся в повесу

Это была уже не драка, а избиение – Ротуэлл раз за разом швырял Валиньи в грязь, в то время как в двух шагах от них два десятка джентльменов, невозмутимо покуривая, обсуждали лошадей, как будто ничего необычного не происходило. Обхватив Ротуэлла за пояс, Валиньи попытался что есть силы пнуть его коленом. Однако барон уклонился, а мощный ответный удар заставил графа вновь распластаться на земле. Ротуэлл, встав коленом ему на грудь, пригвоздил его к почве, однако Валиньи дернулся, и барон потерял равновесие.

Они одновременно вскочили на ноги, Валиньи, тяжело дыша, хватал воздух ртом. Ротуэлл угрожающе надвинулся на него, и тогда Валиньи последним, отчаянным усилием поставил ему подножку. Оба оказались на земле, молотя друг друга кулаками, но Валиньи был почти на тридцать стоунов легче барона и к тому же явно не привык кулаками отстаивать свое право на жизнь. Так что вскоре он, избитый до крови и оглушенный, вновь распростерся ниц. Только железная воля удержала Ротуэлл от того, чтобы забить его до смерти.

– Тихо! – прорычал он. – Не двигайся, если хочешь жить. – Поставив колено ему на грудь, он отодвинулся.

Валиньи судорожно замахал руками.

– Только не по лицу, умоляю! Моп Dieu, только не по лицу! – завизжал он.

Ротуэлл ударил его в лицо. Кровь хлынула из носа Валиньи и залила пышный некогда галстук.

Этот удар доставил барону удовольствие, словно глоток шампанского.

– Это, – процедил он сквозь зубы, – от меня. А вот это – за Камиллу.

Ухватив Валиньи за шиворот, он с хрустом вывернул ему голову и ткнул графа лицом в лужу крови, перемешанной с грязью. Потом нагнулся пониже. – А теперь отвечай, – хрипло прошептал он, едва не касаясь губами его уха. – Когда ты узнал, что Камилла – дочь Холбурна?

В ответ – только нервный смешок. Валиньи дернул головой, глаза у него косили, как у насмерть перепуганной лошади.

– Я обманул ее, oui! – наконец прохрипел он. – Иначе на кой черт мне сдалась дочь Холбурна?!

– Леди Холбурн говорила, что ребенок – от тебя?

Валиньи дернул плечом.

– Она предположила, что такое возможно. – Он издевательски расхохотался. – Какой смысл было это отрицать? Что я терял? Возможность заполучить леди Холбурн в свою постель? Или шанс заполучить денежки ее отца – если у меня хватит терпения дождаться, когда придет мой час?

– Итак, ради того, чтобы урвать свои тридцать сребреников, ты, Иуда, исковеркал девушке жизнь, лишив ее отца, который бы любил ее и заботился о ней, – бросил ему в лицо Ротуэлл. – Да ты недостоин слизывать грязь с ботинок Камиллы! Ты подлец, Валиньи. Единственное, чего ты боялся, – что правда выплывет на свет. А правда состоит в том, что ты не способен зачать ребенка, даже если тебе за это заплатят!

– Да, дочь этой шлюхи не моя плоть и кровь! И я каждый день благодарю Бога за это!

Ротуэлл рывком поставил Валиньи на ноги, после чего втащил его обратно в зал. Нэш, прислонясь к стене, стоял в окружении других завсегдатаев, с интересом наблюдая за развитием событий.

– Жестоко, но справедливо, дружище, – проговорил один из джентльменов, когда они проходили мимо. – Впрочем, давно пора было это сделать.

Ротуэлл ухмыльнулся, провел Валиньи через зал, после чего открыл дверь и пинком под зад вышиб графа на улицу. Валиньи отчаянно замахал руками, стараясь удержать равновесие, но ткнулся носом в грязь.

– Валиньи, даю вам срок до утра, чтобы навсегда покинуть Англию, – ледяным тоном бросил Ротуэлл ему вслед. – Потому что если вы когда-нибудь снова попадетесь мне на глаза, трепка, которую я задал вам сегодня, покажется вам дружеской щекоткой по сравнению с тем, что я с вами сделаю!

– Вы не можете мне приказывать! – злобно прошипел Валиньи. – Эти джентльмены видели, что вы сделали со мной. Вы моложе, Ротуэлл. И вы сами согласились на эту сделку. И сейчас вы только лишний раз продемонстрировали, кто вы есть на самом деле – жестокое чудовище.

Ротуэлл смерил его презрительным взглядом.

– Упомянутые джентльмены узнают, что когда-то вы предательским выстрелом ранили на дуэли Холбурна, едва не отправив его на тот свет! – прорычал он в ответ. – А скоро они узнают и другое – что вы обманом лишили дочь родного отца. Единственное, о чем они не знают, так это о том, что вас кто-то избил. Не верите, Валиньи? Тогда ступайте в магистрат и посмотрим, удастся ли вам отыскать хотя бы одного свидетеля.

Валиньи спесиво надулся, как бантамский бойцовый петух. Но потом вдруг его плечи поникли. Бросив на Ротуэлла исполненный бессильной злобы взгляд, он молча повернулся и зашагал в сторону Гайд-парка.

Ротуэлл уже собрался вернуться в зал, как вдруг наткнулся на стоявшего у него за спиной Нэша. Скрестив руки на груди, его зять провожал взглядом сгорбленную фигуру ковыляющего по грязи Валиньи, Глаза его смеялись, но где-то в самой глубине их Ротуэлл вдруг заметил искорку сочувствия.

– Пусть это станет для всех нас уроком, – наставительно проговорил он. – Sic transit gloria mundi[10]…

Нэш усмехнулся.

– Неплохо сработано для больного, – одобрительно хмыкнул он. – Но, черт меня побери, Ротуэлл, как ты оказался здесь?