Никогда_не...

Но он всё-таки заходит! Как раз в тот момент, когда я тычу им почти наобум — и еле сдерживаюсь, чтобы не вскрикнуть от радости. Рано ещё, Полина, радоваться будешь, когда выйдешь отсюда вместе с Артуром, и ему не понадобится медицинская помощь. Только сомнений в последнем у меня с каждой секундой всё больше и больше.

Толкаю вторую дверь, ведущую из пристройки в мое жилище, понимая, что не такая уж она и лёгкая — кажется, такая же тяжёлая и крепкая, как и с парадного. Так, а на третью дверь с запасного входа Вэлу, выходит, денег не хватило? Все наделся сэкономить на оплате строителям, а остальное промотал? Ух, я устрою ему нагоняй, если вернёмся. Тьфу ты… Когда вернёмся, конечно же!

Хотя, даже одна приличная дверь в мой лофт спасает ситуацию. По крайней мере, именно из-за того, что она плотно прилегает и не пропускает воздух, из пристройки, куда сквозь щели во входе навалило столько дыма, что я ничего не могла видеть, здесь и дышится и видится лучше.

Да, внутри тоже все покрыто дымом — подозреваю, он проник через чердак и неплотные деревянные рамы окон — но я различаю интерьер, отчётливо вижу крупные предметы: мой переносной свет, тубус с задниками, стол, кухонные шкафчики и плиту, и… Спустившись с лестницы и обойдя большой несущий столб, закрывающий кровать у противоположной стены, только сейчас могу облегченно выдохнуть.

Артур здесь! Я нашла его, я не ошиблась!

Вот он, лежит на кровати прямо в одежде, закинув руки за голову, и… Неважно, все остальное неважно! Он здесь, рядом, и я не допущу, чтобы с ним что-то случилось. Мы так глупо потерялись в больнице, а теперь — снова вместе, а, значит, главное сделано. Приближаясь к нему на расстоянии вытянутой руки, гашу фонарик на мобильном — кровать расположена вдоль стены с огромными окнами, в которых так ярко отражаются сполохи костров, что освещают пространство у кровати лучше мобильника.

А вот и телефон Артура — лежит на подушке совсем без зарядки, как я и предполагала. Отложив свой, беру его трубку и переворачиваю, чтобы убедиться в очевидном — она отключена.

Черт, такая мелочь! А не сработай она, как многое могло бы измениться, насколько проще нам было бы. Но я не буду думать об этом — с момента моего прибытия сюда ничего не было просто, так с чего я взяла, что все получилось бы сейчас?

Преодолевая боль, скрутившую спину, как только, наклонившись, я начинаю ползти к нему по матрацу, я хочу только одного — только бы он открыл глаза сейчас. Только бы он проснулся!

— Артур, — тихо-тихо шепчу я, чтобы не испугать его. Хорошенькую же картинку он увидит, когда придёт в себя. Надо будить его очень аккуратно, очень спокойно. Вот только он почему-то никак не реагирует.

— Артур, просыпайся. Я… я приехала, — не нахожу более умных слов, наклоняясь над ним и поводя рукой по его груди — ладонью я чувствую, как она равномерно вздымается, но очень… слабо, как будто он глубоко спит. Отложив на подушку рядом два компресса — мне тяжело опираться о кровать только одной рукой — я всматриваюсь в его лицо и не могу понять, пора ли паниковать, или ещё рано.

— Артур! — зову его уже громче, больше не заботясь о реакции, когда он проснётся. Плевать на реакции, пусть только откроет глаза, пусть придёт в себя. — Артур, просыпайся… ну, пожалуйста! Нам надо идти! Нам пора уходить, Артур! Уже… насовсем! Мы уезжаем отсюда! Только просыпайся…

Но он по прежнему спит так глубоко, что я не вижу даже движений зрачков под прикрытия веками. И если бы не мерное, еле заметное движение груди и слабо подёргивающиеся кончики пальцев на закинутой за голову руке, я бы подумала, что он… задохнулся.

— Так, даже не думай! — непонятно к кому угрожаю я, пытаясь потрясти его за плечи — но куда там! У меня не хватает сил, чтобы приподнять его, тряхнуть хорошенечко, а сами попытки похожи на какие-то хаотические толчки, на которые Артур, конечно же, не реагирует.

— Артур, ну что же ты… Что нам теперь делать? — в одну секунду из меня как будто выпускают воздух и уходят все силы, я устало опускаю голову ему на грудь и зажмуриваюсь, чтобы не разреветься.

Что делать? Неужели мы так и останемся здесь до последнего — пока мне тоже не захочется спать, пока веки не станут тяжёлыми, пока не станет все равно, что вокруг нас все больше и больше дыма.

Что я могу сделать? Только вот так лежать, надеясь разве что на Эмельку, которая скоро запаникует, а потом придут Денис с Сережкой и вытащат нас. Если успеют.

А если не успеют — я тоже усну рядом с Артуром. Ни он, ни я больше не проснемся и останемся здесь, став парой романтических скелетов, слившихся в последнем объятии — такое очень любят показывать в мелодрамах и в идиотских пабликах с цитатками о вечной любви.